К тому времени руки и ноги Йосими сделались уже холодными, что со всей определённостью свидетельствовало о его состоянии. По словам Киеэ, она сразу поняла, что муж стал жертвой преступления, поэтому, вызвав доктора, она тут же бросилась звонить в полицию и старалась ни к чему не прикасаться.

— Понятно. В таком случае не упоминал ли он о каких-нибудь гостях, которых ждал сегодня?

Этой темы они уже касались во время первого опроса вдовы, и теперь, когда вернулись к ней снова, на лице Фурукавы появилось сочувственное выражение. Macao Фурукаве исполнился сорок один год, у него было круглое румяное лицо и очки в тёмной оправе. По этому делу он был назначен главным следователем.

— Я не припомню, чтобы он говорил о каких-нибудь гостях. Об этом и речи не было.

— Тогда, быть может, кто-нибудь звонил ему?

— Нет, ничего подобного не припоминаю. Сегодня утром, пока я была дома, вообще никто не звонил.

Время от времени вдова прикладывала к уголкам рта безукоризненно чистый белый платок, но продолжала отвечать на вопросы Фурукавы со стоической решимостью.

— В таком случае мы можем предположить только два варианта: либо кто-то позвонил и назначил встречу уже после вашего ухода, либо сразу заявился сюда и совершил преступление.

— Должно быть, так. — Киеэ прищурила глаза, пытаясь сосредоточиться, но, по-видимому, больше никакая версия не приходила ей в голову.

— На столике мы нашли чашку кофе. Как по-вашему, можно предположить, что ваш муж приготовил себе кофе сам?

— Думаю, скорее всего так и было. Кофеварку мы всегда держали на плите, и муж пил очень много кофе, особенно с прошлой весны, когда он бросил курить. Он часто сам готовил кофе, когда у него были гости. Конечно, если я бывала дома, я подавала его сама, но если нет, то муж мог сделать это и сам. О Боже! Как только подумаю, что всего этого могло не произойти, останься я дома сегодня!.. — Впервые за всё время Киеэ, казалось, готова была потерять самообладание. Она принялась утирать платком глаза, а из груди её вырвался сдавленный стон.

— Как давно вы знали, что поедете одна в Хиросиму сегодня?

— Э-э… дайте-ка припомнить. Дата выступления была назначена ещё летом… Ну вот, с тех пор, думаю, я и знала, что поеду туда одна.

— А часто вы обсуждали с вашей семьёй это событие?

— Ну… между собой мы говорили об этом, но не с посторонними.

— Как по-вашему, можем мы исключить такую вероятность, что кто-то посторонний знал об этой вашей предстоящей поездке?

— Даже и не знаю, можем ли мы исключить такую вероятность. Ведь мы могли упоминать о поездке в присутствии других людей, или кто-то просто мог слышать наш разговор. Вот хоть бы и вчера вечером на свадебном торжестве муж упомянул о ней невзначай в чьём-то присутствии.

— Ваш муж вчера вечером был на свадебном приёме?

— Да. Один из выпускников моего мужа, работающий теперь на нефтехимическом комбинате, женился на дочери банкира. Вчера в одном из отелей у них был торжественный приём, начавшийся в шесть. Событие праздновали на широкую ногу, одних гостей было более двухсот человек.

Сама Киеэ не ходила на торжество, куда был приглашён даже ассистент Йосими Ямада, с которым Фурукава уже успел познакомиться. Фурукава решил, что чуть позже обязательно задаст несколько вопросов об этом свадебном приёме.