– Алмейда? Из Рио-де-Жанейро?

Нино слабо улыбается.

Tesoro, ну какой другой Ладислао?

– Конечно. – Харука еще раз целует кончик его носа. – Кто сделал это с тобой?

Его возлюбленный сладко зевает, его веки тяжелеют. Лайос… прямо перед тем, как он вернул меня обратно… Глаза Нино закрываются, дыхание становится поверхностным. Харука гладит большим пальцем щетину на его щеке, убаюкивая.

– Что он сказал? – спрашивает Джованни.

– Что он был в старом доме, где-то в окружении пустыни и гор. Там был Ладислао.

– Алмейда? Из Бразилии?

Харука сверкает глазами.

– Ты что, не слышал, как я спросил то же самое?

– Я не слышал его ответов!

– Итак, включая Нино, – задумчиво проговаривает Селлина, – есть два вампира, о которых мы точно знаем, за исчезновение которых ответственен Лайос.

– Ты хочешь сказать, что за Исчезновение ответственен один вампир? – спрашивает Джованни. – Что этот сумасшедший старик совершил величайшее потрясение в истории нашей культуры?

В комнате воцаряется тишина, когда они смотрят друг на друга. Харука кидает взгляд вниз, беря ослабевшую руку Нино в свою и переплетая их пальцы. Несмотря на сон, Нино сжимает его ладонь.

Селлина встает из-за стола и тянется. Как только она выпрямляется, взгляд Джованни следит за ней, как ястреб за добычей. Она передергивает плечами под толстовкой с капюшоном.

– Мне нужен кофе, если мы собираемся раскрывать величайшие тайны аристократии. Сколько мне принести?

– Я бы тоже выпил чашку, – говорит Харука. – Спасибо, Селлина.

– Я тоже… пожалуйста, – соглашается Джованни.

Асао тоже встает из-за стола.

– Я пойду с тобой. Мне нужно двигаться.