Хотя дислексия обычно упоминается в контексте ограниченной способности ребенка к чтению и произношению отдельных слов, она затрагивает не только интеллектуальное развитие. Это проблема с обработкой восприятия – особенно речевого – и со способностью делать выводы на основе размышлений, а потом формулировать их. Когда человек не в состоянии контролировать свои чувства, он совершает действия, которые часто бывают необдуманными. Ему трудно спокойно сидеть на месте, сосредоточиваться и осмысливать то, что говорят другие люди.

В начале 2018 года пятеро генералов сообщили, что, когда они пытались обсудить положение дел в Сирии, президент Трамп настойчиво повторял: «Что мы получим в обмен на наши инвестиции?», явно не в силах понять, о чем ему говорят. Легко представить маленького Донни, слушавшего своих учителей в классе и испытывавшего сходные проблемы. Эти трудности проливают новый свет на рассказ Трампа о том, как во втором классе он ударил своего учителя музыки, которого считал неумехой. Учитель просто не мог быть «умным», поскольку Трамп не понимал, что тот говорил, даже когда хотел этого.

Неспособность взрослого человека выносить неопределенность и воплощать в слова новые мысли и идеи можно проследить до младенческого возраста. Прежде чем дети научатся говорить, их действия и эмоциональные проявления воспринимаются как «язык» матерью или главным опекуном в семье. Если ребенок возбужден и рассеян, смысл его невербального «общения» может быть затруднен для понимания и связь между ним и матерью становится менее гармоничной. В свою очередь, у возбужденного ребенка не развивается способность преодолевать беспокойство на достаточно долгое время, чтобы он смог задуматься об этом.

У Дональда Трампа с раннего детства были проблемы с поведением, и большинство из них вызвано спонтанными поступками на основе эмоций. Не имея слов или терпения для внятного проявления своих чувств, он прибегал к гиперактивной физической деятельности, иногда насильственной и часто разрушительной. Судя по всему, эта привычка разрушила способность Трампа к обучению и словесному самовыражению. Это, в свою очередь, привело его к трудностям в понимании того, что говорят другие люди. Такие расстройства речевой обработки создают у детей широкий спектр проблем, включая нарушенную способность к чтению, письму, логическому мышлению, связной речи, сдержанности и так далее.

То, что начиналось как неврологический изъян, быстро превратилось в психологическое расстройство, поскольку нет никаких свидетельств, что родители или учителя Трампа обращали внимание на что-либо, кроме его буйного поведения. Неосознанное беспокойство, связанное с проблемами обучения, не получило должной оценки. По мере взросления Трамп компенсировал свою неспособность к быстрому и ясному мышлению умением «читать» других людей и в конце концов научился этому достаточно хорошо, чтобы успешно продавать недвижимость.

Мышление Трампа в зрелом возрасте заставляет опытных наблюдателей сомневаться в его интеллекте. Сообщение о том, что государственный секретарь назвал его «болваном», практически не вызвало дискуссий о точности этого определения. Независимо от врожденного интеллекта Трампа, его способность к обучению была нарушена так сильно, что он вырос невежественным человеком в целом ряде областей. Поскольку обучение было трудной борьбой, он компенсировал это созданием «грандиозной личности». Он нападал на свои ограничения с презрением к школе, отголоски которого мы теперь наблюдаем в его презрении к институту президентства.

Трудности обучения в детстве нередко приводят к проблемам в зрелом возрасте. Люди с нарушенной обработкой речевой информации часто винят других в неясностях и недоговорках, что приводит к параноидальному мышлению. Иногда им кажется, что кто-то пытается одурачить их, хотя на самом деле они просто не понимают, что им говорят. Они катаются на «американских горках» попеременного гнева и досады, о чем часто упоминают комментаторы Трампа; раскачиваясь между стыдом и помпезностью, он тщится превратить свои чувства в слова и не может взрастить самоуважение.

Гиперактивные наклонности юного Дональда привели к образованию порочного круга проблем, которые продолжают нарастать. Неспособность спокойно сидеть на месте ограничила его интеллектуальное развитие. К сожалению, развитие языковых способностей необходимо для самодисциплины, которой явно не хватает Трампу. Как показывает его лента сообщений в Twitter, когда президент Трамп что-то чувствует, он должен немедленно высказать это любым способом. Твиты Трампа переносят его тревоги и озабоченности во внешний мир без всяких попыток интеллектуально осмыслить их. Этот процесс усугубляется стечением факторов, мешающих ему выполнять одну из ключевых психологических обязанностей президентства: помогать американцам сдерживать свое беспокойство и управлять их опасениями. Трамп не в силах этого делать, предпочитая твиты взвешенным мыслям. Насаждение спокойствия – это не его сильная черта; руководимый своим хаотичным внутренним миром, он сам – пленник своего беспокойства, которое пытается проецировать на всех остальных. Наша растущая тревожность неизбежно сравняется с его собственной, и это не предвещает ничего хорошего.

Личный характер обид, которые испытывает Трамп, и нападок, на которые он реагирует, еще больше осложняет положение. Дислексия часто ассоциируется с повышенной чувствительностью, так как дети путают вопросы с критическими замечаниями и даже нападками. Все мы знакомы с ситуациями, когда любая острая проблема кажется личным оскорблением; гордыня, самомнение и доля претенциозности присутствуют в каждом человеке. Но президент Трамп демонстрирует почти полную неспособность справляться с критикой, даже когда она носит характер обычных вопросов от представителей прессы. Эти вопросы заставляют его чувствовать себя под обстрелом, и он пытается развернуть оружие в обратную сторону, осыпая нас гневными сообщениями в Twitter, меняя тему и проецируя на других свою неуверенность. Он рефлекторно персонализирует вопросы и превращает свои ответы в мстительные нападки, обращенными к чувствам, а не к разуму. Он не может заниматься сложными проблемами без нагнетания атмосферы и требований повышенного внимания к себе. Мысль о том, что его осудят или будут считать ответственным за его поступки, – главный страх Трампа.

Защитные механизмы, образованные как реакция на языковые проблемы и трудности обучения у детей, могут принимать разнообразные формы. Трамп обнаружил, что представление о мире как о месте, где все конкурируют со всеми, помогает ему сохранять сосредоточенность. Но это не позволяет ему интерпретировать или понимать нюансы. Он компенсирует этот изъян разными способами, особенно когда рядом нет никого, сознающего его когнитивные затруднения, а тем более способного помочь ему разобраться в своих чувствах. Поэтому юный Дональд научился компенсировать свое беспокойство ощущением всемогущества и уверенности, нетерпеливо переходя к действиям каждый раз, когда он ощущал эмоциональную угрозу.

Некоторые дети уже в младшем возрасте развивают хорошие социальные навыки и умеют «читать» других людей раньше, чем могут прочитать книгу. Кто-то из них становится хулиганом и пытается навязать другим собственное чувство стыда. Кто-то пользуется уверенностью как защитой от страха невежества. Кто-то прибегает только к широким и общим определениям. Кто-то с помощью слов сбивает с толку окружающих, а кто-то прячется за словами, имеющими множество разных значений. По мере взросления Трамп культивировал в себе ощущение собственного величия. Он заявляет, что знает «самые лучшие слова», и говорит, что только он «может все исправить». К сожалению, люди с нарушенной способностью обработки лингвистической информации не могут пользоваться словами для модуляции своих чувств, и это резко ограничивает круг того, что они могут «исправить».

Трамп разработал другие психологические защитные механизмы для преодоления этой проблемы. Кроме привычки унижать и стыдить других людей, проецируя на них собственную низкую самооценку, он стал прибегать к помпезным компенсаторным фантазиям. Его претенциозные заявления вроде «я знаю самые лучшие слова» играют роль защиты, помогающий ему отрицать неумение мыслить (уже не говоря о его словаре, состоящем в основном из односложных слов). Напыщенные прокламации вроде «только я могу все исправить» представляют удобную альтернативу необходимости думать, уделять внимание или пытаться что-либо понять.

Будучи кандидатом в президенты США Трамп сознавал, что он не может обсуждать значимые расхождения во взглядах с другими кандидатами от республиканской партии. Поэтому он быстро придумал для них обидные прозвища, чтобы обзывать их раньше, чем мы успевали задуматься, о чем они говорят. Прозвища пристали к адресатам, и любая серьезная дискуссия потеряла смысл. Агрессивная уверенность Трампа не только защищала его от необходимости оспаривать факты, о которых он не имел представления; она также закрепляла его иллюзию всемогущества.

Уверенность играет большую роль в другом важном следствии языковых проблем Трампа – его опоре на бинарное мышление. Хотя возможность ни о чем не думать привлекательна для любого человека, она особенно приятна для людей с бинарным мышлением, поскольку они не испытывают стыда за свою ограниченность.

Бинарное мышление возникает из нормальной детской потребности упорядочить свой хаотичный внутренний мир, разделив ранние переживания на две четкие и взаимоисключающие категории – теплое и холодное, хорошее и плохое. Это помогает внести ясность в чувства и ощущения и защищает от страха перед неизвестностью или эмоциональной неопределенностью. Но когда примитивная опора на определения «или/или» сохраняется и в зрелом возрасте, более сложные мысли и чувства могут отвергаться и оставаться за пределами понимания. Те, кто полагается исключительно на бинарное мышление, не могут понять людей, рассуждающих более сложными и неоднозначными категориями.

По мере того как бинарное мышление нарушает способность человека думать о сложных вещах, оно приводит к подсознательной атаке на реальность. Это выражается в попытках избежать или развеять болезненное осознание своих злобных чувств или садистского поведения. Такой вид мышления лишен гибкости и превращает любую сложность в источник угрозы, которой следует избегать. Человек может пользоваться психической проекцией для избавления от дурных чувств, но не способен взять на себя ответственность за них.

Трамп до сих пор опирается на бинарное мышление. Ему нужно противопоставлять понятия и разделять все на красное и синее, хорошее и плохое, законное или незаконное, но самое главное – на победителей и проигравших. Это часто приводит к поспешным решениям, поскольку реальность для Трампа выглядит только так. Разница во мнениях лишь затуманивает картину, бросает гаечный ключ в шестеренки его бинарного мышления. Люди, которые видят разные аспекты отдельной проблемы, вызывают у бинарного мыслителя тревогу и беспокойство, заставляя его отступать в свой иллюзорный мир. Уклонение от сложности любыми способами подавляет интеллектуальное и эмоциональное развитие. Видеть бинарное мышление Трампа в действии – все равно что наблюдать за ребенком с заторможенной психикой. Так было, например, когда он раз за разом говорил «Неправда!» во время вторых дебатов с Хиллари Клинтон или когда возразил на обвинение в сговоре с Путиным памятной фразой: «Я не марионетка, я не марионетка, это вы марионетка».

Такой стиль мышления имеет предсказуемо опасные последствия. К примеру, способность к дипломатическому подходу разрушается, когда основные «кирпичики» дипломатии – умение внимательно слушать, размышлять и взвешенно говорить – невозможны или воспринимаются как источники угрозы и беспокойства, а не как инструменты для поиска взаимоприемлемых решений.

В долгосрочной перспективе человек с речевыми затруднениями способен лишь реагировать на ситуации, требующие обдумывания. Он больше полагается на спонтанные действия, не желая сталкиваться с неопределенностью при рассмотрении разных возможностей. Судя по изменениям в составе персонала Белого дома весной 2018 года, Трамп выносит в своем окружении все меньше людей, которые подталкивают его к размышлениям. В то же время он все больше полагается на программу «Фокс и друзья», к которой обращается за информацией и для подтверждения своих взглядов. Привычка к бездумности коренится в простом и распространенном обстоятельстве: проще придерживаться знакомых вещей, чем разбираться в новых идеях. Человек, ведущий бездумный образ жизни, может считать, что он уже все обдумал и решил, но он просто реагирует на события, избегая мыслительных процессов. Он делает поспешные выводы, поскольку уверенность приносит облегчение. Трамп способен так быстро менять свои позиции потому, что у него просто нет твердых позиций. Ограниченно дееспособный из-за хронических языковых затруднений, он хватается за некую точку зрения, чтобы получить облегчение, которое приходит с ощущением уверенности, а потом хватается за другую, иногда противоположную, если облегчение оказывается кратковременным.