Андрей произнес любимую присказку деда Павло, и у того в одно мгновение от величайшего изумления свесилась челюсть. И усмехнувшись, терять уже было и так нечего, пусть толпа сопровождающих еще больше охренеет, повернулся к самому младшему брату, что погиб в сорок третьем, под Киевом.
— А тебя Иваном зовут, — не спросил, а утверждающе произнес Андрей, краем глаза отмечая, что все собравшиеся на перроне уже впали в столбняк от величайшего удивления и окаменели лицами, словно узрев голову горгоны Медузы.
— Так точно, товарищ фюрер. Красноармеец Иван Родионов, станица Невинномысская, хутор Тимофеевка!
Андрей спинным мозгом и затылком почувствовал десятки сверлящих его недоуменных взглядов и решил, что вполне достаточно и можно разрядить обстановку. А потому громко и уверенно заговорил, как бы давая свое объяснение случившемуся:
— Если двух братьев зовут Антон и Павел, немудрено сообразить, что третьего зовут Иваном. Ведь это самое популярное у русских имя. А говорить по-казацки меня научили в Берлине — у нас там много казаков, что покинули Россию после революции. И присказки разные с пословицами мне тоже от них ведомы. И жаль, что они не могут приехать на свою родину. Но кто знает…
Андрей сознательно сделал паузу — все, что сейчас произошло на перроне, было ясно не только ему, но еще одному человеку. Даже Молотов мало что понял, ибо, несмотря на железную выдержку, в глазах плещется недоумение с некоторой растерянностью.
«Сталин очень умен, потому поставил деда с братьями здесь в карауле. Вот и познакомились. А сейчас я ему дал возможность все понять. Ну что ж — теперь решится будущее. Но я не желаю, чтобы два моих деда погибли — потому что они мои деды, и ничьи другие. Своя кровь — не водица!»
— У меня есть две новости, Курт, одна хорошая и одна плохая, но обе касаются и тебя!
— Какие, майн генерал?
Внутри екнуло, и майор вопросительно посмотрел на «Зеппа» Дитриха, что прямо сочился радостью.
— Фюрер принял решение развернуть все полки «ваффен СС», так же как и элитные полки «Гросс Дойчланд» вермахта и «Фельдхернхалле» СА, в четырехбатальонные мотопехотные бригады, каждая из которых придается третьей панцер-дивизии, как раз на все десять дивизий и хватит. Но мы танков не получим, как и бронетранспортеров, даже надеяться нельзя — их просто нет в наличии и не будет как минимум год, пока производство не запустят в нужном объеме. Вот так-то, Курт!
— Поздравляю, майн герр, теперь ты — командир бригады!
— А теперь плохая — срок отведен до января, после чего мы отправимся в Африку в составе первой танковой дивизии «Адольф Гитлер» — приказ о таком наименовании отдал командующий панцерваффе. Фельдмаршал Гудериан лично проведет инспекцию и проверит готовность нашей бригады и решит вопрос о моем назначении.
— Мы справимся, майн генерал! Вас будут считать самым достойным этого поста! Будет хороший подарок к Новому году!
Майер хотя и бодро рявкнул в ответ, но прекрасно понимал, что старина «Зепп», не имеющий военного образования и получивший широкие лампасы благодаря покровительству фюрера, может быть легко убран с поста командира, благо и предлога искать не придется, стоит только докопаться к каким-либо недостаткам.
— Оставь, а то сглазишь. А теперь то, что касается тебя лично, Курт. Ты немедленно сдаешь командование своей ротой. На твое место будет назначен другой офицер!
Удар был настолько силен, что у Майера перехватило дыхание в зобу, и он, как рыба, начал глотать воздух побелевшими губами. Такой подлости от судьбы бывший штурмбанфюрер СС никак не ожидал. Но тут «Зепп» Дитрих рассмеялся так задорно, что от сердца сразу отлегло.
— Там, — генерал ткнул пальцем в потолок купе, — решили назначить тебя командиром четвертого батальона. Формирование произвести в Дортмунде, личный состав целиком взят из частей «Тотенкопф», охранявших концлагеря. А потому лучше тебя никто из офицеров вермахта не справится, а ты их научишь воевать. Взяли моду — самых лучших и здоровых, хорошо обученных солдат, настоящую элиту германской нации на охрану дохлых полосатых хефтлингов ставить! Мы тут кровь проливаем, а они в тылу отсиживаются. Пожестче с ними, майор, пусть они нашей солдатской каши полной ложкой отведают!
Глава восьмая