Три тела вросли в грунт. Первый уродец напоминал гнилой гриб без шляпки, обмотанный тонкой кишкой. Грудная клетка просвечивала. Внутри тот был практически полым, лишь сердце, больше походящее на засохший коровий навоз, изредка сокращалось. Расплывшаяся голова человека-гриба буквально срослась с плечами, шея отсутствовала. Также у бедняги имелось некое подобие конечностей: на месте правой руки — изрядно деформированное кальмарье щупальце до земли, на месте левой — усохший бесполезный стручок кожи. Заприметив меня своими перекошенными глазами-щелочками, «красавец» замельтешил, и даже попытался говорить, будто болен синдромом Дауна. Я не понял ни единого слова.

Второй был более антропоморфен. Осиная талия, торчащие ребра, длинные четырехпалые руки, изящная шея, и круглая, как футбольный мяч, голова с одним большим выпученным глазом под нависшими широкими веками. На подбородке болтались то ли кишки, то ли тентакли. Как и у остальных, ног у него не было, вместо них — плотный цельный кусок плоти.

Завершал эту чудесную картину третий экземпляр, больше напоминающий поломанную куклу, нежели человека. Корпус, будто из папье-маше, закреплен на подводном коммуникационном кабеле. Рука лишь одна, и то она больше напоминает короткую сельскохозяйственную косу. На половине лица — половина рта и один безумный спиральный глаз. Ушей, волос, носа нет в принципе.

Тонны бетонно-металлических обломков с впечатанными в них высохшими человеческими телами, утрамбованными вокруг покореженного громадного ускорителя элементарных частиц. На поверхности синхрофазотрона красуется наполовину стертый серп и молот со звездой. Машина искривлена так, будто поблизости находился источник крайне мощного гравитационного притяжения. Но особенно поражало другое: некоторые из обломков буквально повисли в воздухе, будто время здесь остановилось.

Теперь и оставшиеся два «мутанта» недоброжелательно пялились на меня. Земля под ними шевелилась, изгибалась. Присмотревшись, я понял, что то, что я изначально принял за земную твердь, являлось вязкой густой кашей из внутренних органов и их содержимого. Сквозь многочисленные поры на теле большеглазого начала проступать желтоватая полужидкая масса, похожая на гной. Урод кряхтел, корчился, но не смог извлечь ни звука человеческой речи.

Над нашими головами гудел черный квадрат. Черное полотно совершенно не отражало фотоны, отчего казалось, что сей объект был криво прифотошоплен к фотографии. «Темная материя» звала меня. Я оттолкнулся от обожженной платформы, и полетел к ней, будто космонавт в невесомости.