— Ну, — брат оглянулся в поисках отца, но тот брал по скидке чистящие средства или торговался за помидоры с таджиками. С него станется.

Ничего не оставалось делать, как ответить:

— Давай.

Рома потёр нос, скривил лицо от боли в руках и начал напористо:

Моя кровь — твоя любовь!

Между нами как морковь!

Только мягче и нежней!

Окси, ты ещё проверь!

— Так, ну-ка завали быстро! — осёк Боря, не выдержав и первого куплета. — Ты что творишь?

— Как что? Песню… Оксане.

— Песня по-твоему это ебота в стакане? Обычно, да. Но ты ещё не достаточно популярен. Да и где загадка? Где подача, экспрессия? Я же Лёхе сегодня видюху завезу, и можно клип снимать. Тебе вторая полноценная песня уже на альбом нужна. А ты что пишешь? У меня уши кровоточат. Бодрее надо, Рома, бодрее!

Рыжий поник, удручённо кивнул и вздохнул, принимая поражение.

— Не, ну надо ещё подумать. Только… у меня даже мозг болит после вчерашнего. Ты бы помог, а?

Боря глаза закатил, бардачок открыл, листик с ручкой из барсетки достал и начал из головы накидывать текст. Времени примерно три-четыре минуты. А песня столько же и звучит. Должен успеть.

Гитары под рукой не оказалось, и Боря начал экспромтом:

Ломай систему: воруй цыган.

И кофе с мёдом — назло врагам.

Мы кашу жизни, да с топором

Варить умеем.

Всё остальное — гон!