Глава 1 — Глобальное время

Неделю спустя последних событий.

Пациент слегка покачивался на стуле в ожидании доктора. Больше не в пижаме, одет в домашнее, что по сути — спортивное. Традиция.

Только в спортивном русский человек чувствует себя в безопасности в больницах, на отдыхе, на работе с физической нагрузкой, на активной рыбалке со спиннингом, на пассивной с пивком, иногда даже на тренировках, куда вообще в чём-угодно можно прийти… Главное намеренье обозначить.

Борису Глобальному, обозначая свою свободу для медицины, осталось лишь переобуться с тапочек в кроссовки и куртку в гардеробе забрать. И всё, на работу можно выходить. А чего время терять? Раз на носу выписка, пора трубами заняться. Отопительный сезон скоро.

Но сразу на волю не пустят. Надо ждать человека в халате, чтобы поставил роспись под распечатанным листиком. Печать шлёпнуть — обязательно. Автоматика не справится. Человеческое присутствие требуется.

Выписка с бумажкой о закрытии больничного листа нужна на работу. Юридический факт, чтобы, лёжа в коме, не посчитали халявщиком. Мало ли таких, изображающих кашель, чтобы отдохнуть на островах недельку-другую?

«Говорят, так поступал Антон Сергеевич, пока не сменил Канары на нары. Ну да туда ему и дорога. Кто людей обманывает, рано или поздно сам окажется в дураках», — подсказал внутренний голос.

Но Глядя на беленный потолок, Боря не думал о начальнике под следствием. Как человек в полном расцвете сил в свои двадцать лет, он больше задавался другим, почти философским вопросом… Почему, когда помоешься — какать хочется?

Чёртовы антибиотики крутили живот. Главное, не растрясти.

В ординаторской никого. Доктора разбежались по палатам. Но ему доверие особое. Пока в себя приходил, расхаживаясь по коридору, восемь раковин прочистил от засоров по палатам. Попутно починил три капающих крана в кабинетах и перевязочной. И один сменил полностью в столовой, когда главрач новый принёс, глядя на энтузиазм пациента. Булочками накормили ещё.

Свой местный сантехник приходил от случая к случаю. И надежды на него особой медперсонал не возлагал. Поэтому отношение к Борису Глобальному было особое: чистое бельё по размеру и две порции в столовой по запросу.

А особое почтение выражалось это в том, что мог в любое время взять ключ в ординаторской и воспользоваться служебным совмещённым санузлом. Лучше того — принять там душ или ванную.

Поэтому перед выпиской Боря как следует понежился в ванной. Расслабился перед погружением в рабочий график как следует. Но стоило отдраить себя до зеркального блеска, как клапан тут же затравил.

«Спокойно, Боря, без нервов», — снова заявил внутренний голос, но поспорить с ним не удалось. В кабинет вошёл пожилой доктор.

Боря приподнялся из уважения, но был посажен на место властным взмахом морщинистой руки.

— Сидите, Борис. Не вставайте.

Доктор подслеповато глянул на распечатанную историю, поставил росчерк на выписке, заверил печатью и протянул.

— Док, так что со мной было? — спросил Боря, так как чувствовал себя великолепно. Никаких тебе инсультов и инфарктов, от которых отходить и восстанавливаться хоть всю жизнь. Но таблетки давали. Беленькие. И Глобальный подозревал, что это слабительное.

— Невралгия, — улыбнулся седой доктор с прищуром. — Удар.

Но пациент ждал ещё пары слов. Пришлось объяснять.