Отсмеялся, слёзы смахнул, ключ провернул и к Степанычу собрался. Но краем глаза на часы скосил — за полночь давно.

«Спит старик. Чего тревожить?» — добавил внутренний голос, что после полуночи теперь и за совесть отрабатывал.

На заднее сиденье посмотрел. Можно и тут заночевать. Но подушку забрали. За новой не съездить. В городе из круглосуточного сервиса только грузчики. Магазин закрыт давно.

Вспомнив о ключах Яны, повёл автомобиль к дому Антона. Но руки как сами рулить начали. Очнулся у спорткомплекса Юность. Припарковался у входа почти.

Присмотрелся. Горит огонёк на втором этаже. Не спит хозяйка. Если накричалась уже на качков и по домам разогнала, может и чая налить.

— Дашка, ты вообще дома то вообще бываешь? — пробурчал Боря, ключи от квартиры Яны в бардачок выкладывая.

Конечно, всегда можно вернуться, забрать и удалиться. Но так здесь хотелось остаться.

«Попытка — не пытка», — подсказал внутренний голос.

Боря решительно автомобиль на сигнализацию поставил, встал перед окном и давай телефоном махать. Светится тот, мелькает. А чтобы лучше видели, звонок поставил к «Дарья, спортзал».

Где-то по ту сторону окна в чувства приведёт. А не приведёт, так и не надо. Всё-таки не по-пацански у чужих девушек ночевать.

В окне действительно вскоре мелькнуло лицо бледное. А затем дверь центральную отворила дама заплаканная, с косами расплетёнными.

Внешне держится, а в душе — тоска. И глаза с грустинкой. За один такой взгляд хочется обнять и напечь оладушков. Но это ещё за мукой с яйцами в магазин ехать. А сам едва на ногах стоит.

— Ну чего тебе, Боря? — устало обронила она, за последние сутки как полгода от жизни отмотав.

Возможно, и килограмм-другой от нервов потеряла. Но на весы её Глобальный не ставил. И точно утверждать не мог.

Только руку к груди прислонил ночной гость, голову чуть склонил и пробормотал в ответ:

— Долгий был день… устал я чего-то. Может… переночуем вместе?

Дашка застыла. Ни движения. Возможно, рядом пролетело бы перекати-поле, но дождь был против. Только капли били по спортивной шапке Бориса и стекали по вискам. И главное — эротично по щеке течёт. Словно плачет.

— Боря, как Земля то тебя держит? — не выдержала этой картины дольше минуты Дашка и дверь распахнула. — Заходи уже!

Боря и зашёл, не видя под собой земли. Дождь по одежде течёт. Кроссовки мокрые. В душе чёрте что, но пока вроде никто не насрал. Только потом от него несёт. Луком пахнет.

— Можно я в душевую?