Дорогой Макс!

(Я посылаю это письмо и Фриде тоже, на случай если твой старый электронный ящик уже не активен, братишка. То, что мне больше некому написать, говорит само за себя J.)

Привет, малыш. Когда ты прочтешь это, я уже не буду больше создавать тебе никаких проблем. Знаю, лучше было спрыгнуть с моста, мой вид был наверняка тебе неприятен, но я рад, что вообще нашел в себе силы это сделать.

Большинство людей думают: тот, кто кончает с собой, хочет смерти. Это неправда. Я хочу жить. О, как же я хочу одного: нормальной жизни. Но мне этого не дано.

Демоны внутри меня слишком сильны. Клянусь, я пытался бороться с ними. Но у меня не получается.

Смерть для меня меньшее зло, но все равно зло. Я чувствую себя как человек, который прыгает из горящего небоскреба. Я не хочу этого делать, но у меня нет выбора, потому что все эвакуационные выходы заблокированы.

А может, его ни у кого нет. Выбора.

Я имею в виду, может, наша судьба и правда предопределена. Психиатры в Бранденбурге считали, что ужасное детство виновато в моем состоянии. Но это ерунда. Посмотри на себя, Макс. Ты лучший пример, что такой конец, как у меня, не закономерен. У нас обоих был один сумасшедший отец. Он «сформировал» нас обоих, как всегда любил говорить. Меня извращенцем. Тебя отличным человеком, хотя и с синдромом жертвенности (иначе почему ты взял в семью приемного ребенка, которого защищаешь не на жизнь, а на смерть?).

Мы две стороны пресловутой медали. К сожалению, моя всегда темная.

Я пишу это сейчас не для того, чтобы вызвать у тебя угрызения совести. Я знаю, ты заставил себя это забыть. Поэтому я хочу поговорить с тобой о «Школе крови», которую считаю гениальной книгой. Ни один из других твоих романов не был настолько аутентичен. И наверное, именно поэтому ни один не повторил дебютный успех. Ты переработал в нем все, что произошло с нами. Отличная работа, честно.

Глубоко в душе ты мечтал никогда не бросать эту спичку. В романе видно, как сильно ты желаешь повернуть время вспять, чтобы поступить, как твой герой Симон, который восстал против отца.

Но знаешь что? Это не важно. Та спичка не сыграла никакой роли. Я уже был сломлен.

Ты должен это знать. И еще кое-что: я хотел бы быть таким, как ты. Правда.

Ты замечательный. Из нас двоих ты всегда был лучше.

Я просто дерьмо. Выродок.

Ты это знаешь, даже если не хочешь осознавать, что, впрочем, ясно и из «Школы крови». Образ «заики Петера» ведь списан с меня? Но в отличие от героя твоего романа я безнадежен. Я так стыжусь себя. И не могу больше этого выдержать. Меня по-прежнему посещают все те же желания. Если ты сейчас меня жалеешь, пожалуйста, представь, как я стою с членом в руке перед твоей дочерью. Как я ее… Черт, я не могу это написать, но это то, чего я ХОЧУ! Понимаешь? Я болен. Для меня не существует спасения, потому что я не глотаю таблетки, которые должен принимать. Потому что постоянно прерываю терапию, которую должен проходить.

Я больше не могу. Но и жить так я тоже не могу. Мне очень жаль. Ниже адрес, где ты меня найдешь. Не торопись. Это уже не важно.

А кстати, я вмажу отцу, когда увижу его, и от тебя тоже, ладно?