В настоящий момент меня упорно донимал один вопрос — зачем? Зачем Вишну уничтожил деревню? Почему так поступил? В чем был смысл? Не стоит врать самому себе, я также совершал в этом мире массу не самых честных поступков. Стоило вспомнить об использовании викингов в качестве приманки и желании ослабления потенциально неверных друзей, чтобы не ощущать себе героем в белых одеждах. Я вовсе не был праведником, это уж точно. Однако все равно не понимал поступка врага. Какой смысл был в уничтожении этой деревни, если можно было договориться? Эльфы достаточно разумные существа, они неплохо относятся к фракции Четырех стихий, а потому задача заручиться их поддержкой была не столь сложна. И тем не менее Вишну не стал даже пытаться. Он пришел сюда и сразу потребовал дань кровью — объявил о желании получить двух самых красивых женщин деревни. А когда жители ответили отказом, забрал свое силой.

Уничтожить десятки существ ради удовлетворения похоти… Впрочем, я подозревал о причине подобного поступка. Ведь лорд Вишну, как и множество иных игроков, попросту не считали этот мир настоящим, не видели в его обитателях живых существ. Для него здешние эльфы были всего лишь компьютерными программами, не более. С ними можно было делать что заблагорассудиться. Убивать, грабить, держать в качестве рабов. Удовлетворять любой каприз, успокаивая себя тем, что компьютерные программы иного отношения не достойны.

Удивительно, как могут быть близоруки люди. Я сам уже в своем первом посещении ощутил, что этот мир реален, что обитатели его — настоящие. И за два следующих года находил лишь подтверждения этому мнению. Именно потому мне было тяжело смотреть на столь бессмысленную жестокость. Хотя… А действительно ли она была бессмысленной?

Если подумать, то в этом селении должны были проживать около полусотни женщин, как минимум двадцать детей. Однако в замке я обнаружил только десяток эльфиек. Где же остальные? Были убиты? Сбежали? Или же их судьба оказалась более печальной? Мне вспомнился караван Гильдии, захваченный две недели назад. Как стало известно от Мердина, таковой был не один. Для открытия портала в Инферно требовалось множество жертв, и лорд Вишну мог быть тем, кто поставлял их Гильдии.

«Впрочем, все эти рассуждения не слишком важны. Лучше заняться делом» — решив так, я наконец приступил к тому, зачем и пришел в этот дом — стал осторожно собирать в мешок раскиданные кости. Сейчас тем же самым занимались еще несколько десятков эльфов и гномов, прибывших в это селение. Они обшаривали деревню и ее окрестности, искали останки жителей, которые не удосужились захоронить враги. Находки требовалось относить в центр поселения, где должен был проводиться обряд упокоения.

Когда я прибыл на поселковую площадь, там уже было вырыто несколько десятков могил. Со всех сторон к ним подходили воины, стаскивая скорбный груз. В поисках принимали участие все. И эльфы, и гномы, и люди. С южной стороны я увидел Кацуми, понуро тащившую серый сверток. «А ведь для нее эта деревня и кости под ногами очень болезненны» — неожиданно пронеслось в голове. Ведь наверняка эти останки напоминают девушке о ее собственном селении, уничтоженном орками. Впрочем, мне было нечем ее утешить — любые слова в такой ситуации являлись бесполезными. Тем более сейчас у меня имелась совершенно иная задача как командира, тана. Окинув взглядом окрестности, я нашел Тельдрена, как раз направлявшегося ко мне.

— Деревня обыскана, отряды, ответственные за окрестности, уже возвращаются, — доложил подошедший Тельдрен.

— Как много тел найдено?

— Шестьдесят два.

Следопыт был как и прежде бесстрастен, но в глазах его отражалась печаль. Он невидяще смотрел перед собой, явно предаваясь воспоминаниям. Я же лишь кивнул, обнаружив подтверждение своим мыслям. По числу домов можно было приблизительно оценить, сколько именно эльфов проживало в этой деревне. И по всему выходило, что более четырех десятков из них бесследно исчезли. Будет хорошо, если мы сможем обнаружить их в окрестностях, однако шанс этого был бесконечно мал. И все же стоит отправить нескольких следопытов на поиски. Позже, не сейчас.

— Начинайте погребение, — отдал приказ я, первым осторожно ссыпая останки в могилу.

То же сделали воины, на несколько секунд наполнив воздух сухим треском костей. Затем, в таком же молчании, солдаты взялись за лопаты, мечи, щиты — любой подходящий инструмент, и начали засыпать могилы. Работа оказалась исполнена быстро и вскоре на свежие холмики земли были воткнуты недавно срезанные ветви ивы. А все эльфы, состоящие в моей армии, встали в большой круг, охвативший захоронение. Гномы, люди и прочие существа поспешили выйти наружу, дабы не мешать ритуалу, который должны были проводить исключительно дети леса.

Несколько мгновений над окрестностями деревни висело молчание. И когда тишина стала абсолютный, так, что даже шелест деревьев смолк, воздух прорезал голос Тельдрена. Следопыт запел, а затем к нему присоединились и другие эльфы, влившие свои слова и чувства в общий мотив. И пусть языка я не понимал, проникнуться ощущением потери сумел без труда, сам воскрешая в памяти бесчисленные сражения и потерянных соратников. За два года их перед глазами промелькнуло множество. И пусть в те дни я старался дистанцироваться от подчиненных. Не заводить знакомств, были те, кто остался в памяти, пав в череде бессчетных сражений. Судя по хмурым лицам гномов, печали Кацуми, им также было кого вспомнить.

В какой-то миг, однако, песня изменилась. На смену горю пришла гордость, ярость схватки и провозглашение победы. Месть свершена — звучало в воздухе и это несло в себе облегчение не только мертвым, но и живым.

Тельдрен не стал затягивать обряд и вскоре песня смолкла, а сами эльфы застыли, наблюдая за тем, как вырастают, тянутся к небу недавно высаженные ивы. Что странно — никто из эльфов не творил для этого заклинаний. Просто сама природа или может Богиня откликнулась на их призыв, приняв в свое лоно тела мертвых.

Не первых и явно далек не последних, кому доведется умереть на этой земле.