— Они снова меня арестовали.

— Что? С какой стати?

— Говорят, что у них есть свидетель. Соня, кто бы он ни был, он все лжет.

После этого ему пришлось положить трубку. Короткое время спустя я покинула квартиру четы Кёрнер и по дороге на станцию снова набрала его номер. Телефон был отключен.

После некоторых сомнений я все же разыскала номер Антона Адамека. С третьей попытки, когда я уже села в поезд, он наконец ответил.

— Разумеется, я не могу вам ничего об этом сообщить, — сказал он мне.

— А свидетель? Вам известно что-нибудь о нем?

— Только то, что с его появлением полиция получила новое доказательство того, что вашему супругу не чужды приступы агрессии наравне с некоторыми другими дополнительными фактами, которые усиливают подозрения по поводу мотива преступления. Я прочел это при задержании. Первый допрос завтра утром.

— Какой еще мотив?

— Что он хотел защитить свой дом, свою семью. Строго говоря, это ведь и есть то, к чему стремится большинство людей.

Поезд плелся раздражающе медленно. Чтобы занять мысли чем-то другим, я перечитала рассказ Удо о случившемся на мосту. Где-то после Дрездена, там, где низменность переходила в полные драматизма скалы, я вспомнила, где я видела фамилию Блау.

Почти стершуюся от времени и непогоды, на повалившемся в траву надгробии.

Коробки с зеркалами в холле куда-то исчезли. Ключи от машины лежали на столе в обычной миске. На кухне все было чисто и прибрано. У Даниеля было время вымыть за собой посуду, прежде чем его забрали.

Я проследовала прямиком в кладовку за банками с кошачьей едой. Мне показалось, что их стало меньше после моего отъезда, и я порадовалась, что Даниель не забывал подкармливать кошку.

В самом деле, почему бы ему этого не делать?

Эхо его криков все еще звучало в моих ушах. О том, что я считаю его ни на что не способным.

Кошка уже появилась и ждала у дверей, при моем появлении она, как обычно, попятилась в кусты.

— Арамис, — тихо позвала я. — Так я должна тебя называть, дружок?

После чего я распаковала сумку с вещами и поняла, что у меня до сих пор в прачечной замочено грязное белье, оставшееся еще с прошлого раза. Бархатное платье плавало в серо-грязной воде, как напоминание о задымленном воздухе Праги.

Я попробовала дозвониться до полицейского участка, меня переключили на кого-то, кого не оказалось на месте. И снова мне пришлось отсчитывать часы. Они могут задержать Даниеля до послезавтра, а потом снова та же процедура, еще сутки или дольше.