— Ира, ты спишь?

— Угу, — отозвалась та.

Парень приподнялся и щелкнул выключателем.

Ира, заслонившись от яркого света подушкой, излила свое негодование:

— Выключи свет! Мне спать хочется. Если у тебя полно времени, чтобы трахаться направо и налево, а потом дрыхнуть днем, это не значит, что и у других его много.

Виктор ощутил, что слова девушки сильно задели его, шибанули ему в голову, подобно нашатырю, хотя нет, — от нашатыря в мозгах проясняется, а у него, наоборот, — затуманилось, как от… изрядной порции горчицы, положенной на язык!

Природа наградила Виктора сильной, уравновешенной, хоть и инертной, нервной системой, поэтому парень запоздало реагировал на обиды и любую другую гадость, сыпавшуюся в его адрес. Иногда он мог и вообще на них не реагировать. Однако если уж его выводили из себя, то это порождало целую лавину негодования. Именно сейчас лавина и покатилась, набирая обороты.

— Ах, вот, значит, как! Направо и налево? — Виктор повысил голос. — Даже если бы это было так, ты что думаешь, я не человек, что ли? Другие, сама говорила, с тобой по неделе гуляли, а я тебя полтора года терплю! На что ты надеялась, когда не давала не то что встретиться с тобой, а даже поговорить, хотя бы по телефону?! Ты исчезла, на бог его знает, сколько месяцев, а теперь приходишь с разоблачениями, спать на разных кроватях?! Я ждал, надеялся, но для всего есть какой-то предел! Чего ты там под подушкой отсиживаешься?

Виктор, понимая, что затевает скандал, и хорошим подобная перепалка может не кончиться, но все равно подошел к креслу и сдернул с Иры подушку.

Ира явно не ожидала такого поворота событий, отчаяние отразилось у нее на лице.

— Надоел мне этот гемор! — закричала она, вскакивая с кресла.

У двери заклокотал и заворочался Чуш.

Ира толкнула ножкой кресло, чтобы оно сложилось и освободило ей дорогу. Кресло осталось стоять на прежнем месте и в прежнем виде. Тогда она перешагнула через его разложенную часть и, взяв в руки колготки, стала натягивать их.

Виктор вдруг понял намерения девушки. Она собиралась уйти посреди ночи!

— Не надо, прости меня, — пошел он на попятную, скорее, желая избежать беды, нежели все исправить.

Видя ее резкие движения, он сделал единственное, что мог сделать, — обхватил Иру руками и уложил обратно на кресло.

— Отпусти меня, сволочь! — кричала Ира.

— Чш-ш-ш, успокойся, — тихо, как с пациенткой в псих-больнице стал разговаривать Виктор. — Не надо, все хорошо. Может, тебе неприятно здесь оставаться, может, ты больше и не уснешь. Только, прошу, дождись утра, а утром иди куда захочешь. Ладно?

По началу Ира трепыхалась, делая попытки освободиться, но вскоре затихла.

Виктор отпустил ее и осмотрел царапины на своих руках, оставленные ногтями девушки.