Книги
Том 10. Истории периода династии Цин
Тунмэнхуэй (Объединенный союз) проводит учредительное собрание и избирает Сунь Чжуньшаня вождем
Подозрительная кончина
Вдовствующая императрица Цыси боялась, что народ страны поднимется, чтобы совершить революцию, поэтому ей пришлось притвориться прогрессивной и передовой. Увидев, что всем нравятся реформы императора Гуансюя, она сказала: «На этот раз император и я хотим, чтобы мать и сын объединились в реформе. В прошлый раз Кан Ювэй не внедрял реформы, а только разводил хаос. На этот раз мои реформы будут действительно новой политикой». Когда вышли положения нового политического курса, все удивились: разве это были не положения «Ста дней реформ»? В новом курсе были отменены те пункты, которые давно должны были быть аннулированы, и были установлены положения, которые были и ранее, а также было изменено название — только и всего! Реформы строя не было, в традициях также не было изменений.
Например, бинтование ног и курение опиума были скверными обычаями, которые раньше запрещали не один раз. В этот раз эти обычаи также запретили, но безуспешно. Почему же? Потому что некоторым членам императорской семьи нравились эти привычки. Изначально маньчжурские женщины не бинтовали ноги, однако после входа во Внутренний Китай, многим маньчжурам начали нравиться маленькие ножки, и они приказали своим женщинам тоже бинтовать ноги — «пара маленьких ног — глаза полны слез». Курение опиума внедрили британцы, однако, когда их просили не продавать опиум, они не соглашались. После долгих переговоров они согласись ежегодно сокращать продажи на десять процентов. Китайцам говорили, что необходимо полностью отказаться от курения опиума, но если были трудности в отказе от опиума, то к этому относились милостиво. Многие из снисходительных людей принадлежали к императорской семье. Революционерам было некогда обращать внимание на новую политику, и даже высокопоставленные чиновники династии Цин смотрели и веселились. Генерал-губернатор Сычуани Куй Цзюнь сказал: «Новому курсу нельзя доверять». Окружение спрашивало его: «Почему вы так считаете?». Он сказал: «Новый курс по-прежнему твердолобый, самонадеянный и ненасытный. Чиновники, служители, воины, сюцаи — все прежние! Как им можно верить?».
Не все было по-старому, были и новые веяния. Иностранцы въехали в Китай, китайцы — выехали. Реформы и обновления на протяжении этих лет сотрясали страну и даже забрали человеческие жизни. Китайцы тоже заинтересовались хорошими вещами с Запада. Помимо реальных объектов, как машины, пароходы, поезда, телефонограмма, часы, бинокль, костюмы, кожаная обувь, фетровые шляпы, в Китае также появились западные продукты культуры, как европейские романы, поэзия, драматический театр, фотографирование, кино, музыка, пение, танцы, масляная живопись, контурный рисунок, фортепиано и скрипка. Было много людей, которые любили наслаждаться европейским искусством, и постепенно это изменило привычки китайцев, и все заговорили о культурной моде.
В политическом отношении страна также менялась. В Европе тоже были страны с монархами, но все они практиковали конституционные монархии, а не абсолютные монархии. Реальная власть находилась в руках правительства, которое избиралось парламентом. Монарх лишь церемониально представлял страну. Если сравнить, то можно увидеть четкую разницу. В Наньтуне в провинции Цзянсу был чжуанъюань, который также был промышленником и управлял фабрикой, его звали Чжан Цзянь. Он считал, что конституционная монархия была прекрасным решением. Он призвал Юань Шикая и Чжан Чжидуна, нескольких просвещенных министров, подать императорскому двору докладную записку с просьбой учредить конституцию.
Вдовствующая императрица Цыси вообще не понимала, что представляла собой конституция, поэтому окружающие объясняли ей: «Установление конституции означает определение конституции государства, она регулирует власть императора, и все дела ведутся в соответствии с конституцией». Вдовствующая императрица Цыси скривила губы и сказала: «Тогда разве мы, маньчжуры, не теряем свою власть?». Окружающие поспешно ответили: «Какую бы конституцию не установили, решающее слово останется за Вами, это остается неизменным». Поразмыслив, вдовствующая императрица Цыси ответила: «Если конституция может принести нашей династии Цин стабильность, то можно попробовать. Сначала отправьте несколько человек в зарубежные страны, чтобы узнать о реальном положении дел, а затем мы вернемся к этому вопросу». Для исследования и проверки конституции пять министров Цзай Цзэ, Дай Хунцы, Сюй Шичан, Дуань Фан и Шао Ин были отправлены в Европу.
24 сентября 1905 года пять министров прибыли на железнодорожную станцию Цяньмэнь, чтобы отправиться за границу для проверки. Несколько официальных лиц провожали их и даже выходили на платформу. Как только прозвучал свисток, пятеро министров уже собирались сесть на поезд, как услышали грохот и шум — рядом с ними взорвалась бомба. Загорелся огонь, и в разные стороны разлетелись осколки, Цзай Цзэ и Шао Ин упали на землю и не шевелились. Кроме того, были подорваны несколько провожающих. А рядом с ним лежал еще один человек — подосланный убийца. Похоже, он впервые занимался заказным убийством и не имел опыта. Он собирался подорвать поезд, но он не ожидал, что как только поезд начнет движение, то бомба преждевременно взорвется. В итоге только два человека пострадали от взрыва, а сам он умер. В процессе расследования выяснилось, что убийцу звали У Юэ, он был уроженцем городского уезда Тунчэн в провинции Аньхой, а учился он в Баодине. Он не верил, что императорский двор действительно установит конституцию, поэтому при помощи бомб он хотел предупредить власть имущих. Позже нашли заранее написанное им завещание, в котором говорилось: «Нынешний императорский двор является первым препятствием на пути к процветанию Китая. Надеяться на него — все равно, что тушить пожар дровами!».
Увидев, что пять министров подверглись бомбардировке, императорский двор приказал Шан Цихэну и Ли Шэндо заменить Сюй Шичана и Шао Ина, тогда пять министров отправились в Европу. Пять министров провели в Европе год и тогда вернулись обратно. В своем докладе они сообщили: «Есть три преимущества в установлении конституции. Во-первых, императорский трон никогда не изменится, во-вторых, можно уменьшить внешние нашествия, а в-третьих, можно избавиться от внутренних беспорядков». Вдовствующая императрица Цыси сказала: «Тогда сначала распространите новости о том, что мы собираемся принять конституцию!». Императорский двор выпустил официальное извещение о том, что он собирается «ввести конституцию». Как к этому подготовиться? В официальном извещении говорилось, что поскольку законы еще не были сформированы, а народ был слишком невежественным, то учреждение конституции нужно было отложить на несколько лет, чтобы подготовиться должным образом.
Двумя годами позже, в сентябре 1908 года, были упорядочены «Общие принципы высочайше утвержденной конституции». Конституция предусматривала, что император династии Цин был верховным правителем Китая во всех поколениях, и его святость нельзя было нарушать. Император обладал исключительной властью в принятии законов, он имел право назначать на должность чиновников и увольнять их. Император также являлся верховным главнокомандующим армии. Он мог созывать или распускать парламент. Дипломатические отношения, финансы, награды, амнистии и так далее были в распоряжении императора. Какие же обязанности оставались государственной канцелярии и парламенту? Знающие люди сразу поняли, что речь об укреплении абсолютизма под предлогом конституции, это совершенно не относилось к введению конституции. Кроме того, нужно было ждать еще девять лет, чтобы созвать парламент, который должен был принять эти фальшивые положения. Когда эти принципы были обнародованы, немногие хотели упоминать их, потому что все знали, что это была показуха. Вдовствующая императрица Цыси тоже так думала: «Какие там принципы конституции? Это все чепуха! Пока я жива, все должны слушать меня». Поэтому ее подчиненные неустанно спорили об этом. В тот момент ее больше всего волновали действия императора Гуансюя.
Бомба взорвалась прямо возле пяти министров
Обеспечив за собой трон, император Гуансюй понимал, что вдовствующая императрица больше не позволит ему принять бразды правления, поэтому он больше не вмешивался в государственные дела. Хотя все официальные документы издавались от имени императора, но на самом деле он был бесполезен. Во время аудиенции император и вдовствующая императрица сидели бок о бок. Когда министры заканчивали свои доклады, то выслушивали приказы вдовствующей императрицы, а император не издавал ни единого звука. Иногда вдовствующая императрица толкала его и говорила: «Ты тоже скажи несколько слов». Император Гуансюй всегда спрашивал: «Снаружи спокойно? Урожай хороший?». А голос у него был, словно писк комара. У него изначально было слабое здоровье, все эти годы у него не было ни влияния, ни власти — даже прислуживающие евнухи ни во что его не ставили. Во время трапез весь стол был уставлен большими и маленькими тарелками, но съедобного было мало, в основном это были объедки, а мясо было твердым и жестким. Питание было слишком скудным, от императора осталась кожа да кости, и у него появилось много недугов. Когда ему было нечего делать, он читал «Троецарствие» и говорил евнухам: «Я сейчас еще хуже, чем император Хань Сяньди!». Иногда он видел, как вдали над императорским дворцом летали стаи ворон: они поднимались в небо, а затем падали вниз[37]. Он думал: «Наверное, они как раз едят. Когда я смогу вернуться во дворец?». В душе он осмеливался даже на такие мысли: «Если только этот день настанет, у меня еще будет надежда». Новое поколение императорской фамилии также размышляло, как бы спасти императора. Великий князь Су Шаньци (потомок Хаогэ) заведовал пожарной командой. Видя, что вдовствующая императрица была уже стара, он тайком сказал подчиненным: «Если в династии произойдет перемена, мы скажем, что нам надо погасить огонь, а сами поедем в Интай, чтобы спасти императора и помочь ему опять захватить верховную власть».
Вдовствующая императрица Цыси знала, что многие люди желали ей смерти, поэтому она начала считать — императору Гуансюю было тридцать шесть лет, а ей — уже семьдесят четыре, она не сможет пережить его! Как только она думала об этом, ее бросало в пот! В тот день, когда она услышала, что седьмой брат императора Гуансюя, Цзайтао, послал евнуха к императору, она занервничала и тут же сказала своим приспешникам: «Быстро схватите этого слугу и спросите его, что сказал ему император, и с каким посланием он пришел? Если он ничего не скажет, бейте его!». Вопреки ожиданиям евнух отказался что-либо говорить и был забит до смерти. В эти дни вдовствующая императрица Цыси целыми днями думала о том, что делать, от всех этих мыслей у нее даже разболелась голова. Она начала плохо питаться и заболела дизентерией, у нее началось расстройство желудка. Здоровому мужчине было бы тяжело выдержать такую болезнь, что уж говорить о старой женщине? Лекарство было неэффективным, она целыми днями не поднималась с постели, мучаясь жуткой усталостью. Окружающие видели, что ей оставалось недолго, и окружили ее заботой.
Хотя император Гуансюй был тоже болен, но он хотя бы еще мог сам двигаться. В тот день он узнал, что вдовствующая императрица была тяжело больна, тогда он спозаранку вышел из Интая возле Наньхая и пешком дошел до терема Лэшоутан, где жила вдовствующая императрица. Вместе с министрами он хотел справиться о здоровье императрицы. Придворный летописец, который записывал все дела императора, также пришел. Ворота терема Лэшоутан были еще заперты, все стояли снаружи в ожидании. Летописец увидел, что император опирался на плечо евнуха, вытягивал руки, легонько бил себя по ногам, чтобы тело не закостенело. Вскоре ворота открылись, вышел евнух и сказал: «Воля вдовствующей императрицы такова: император тоже болен, сегодня не нужно наносить визит». Услышав это, император Гуансюй обрадовался так, что не мог скрыть своей радости. Кто-то рассказал об этом вдовствующей императрице: «Узнав, что вы испытываете недомогание, император Гуансюй обрадовался». Вдовствующая императрица Цыси изменилась в лице. Вдруг она крикнула: «Я не могу умереть раньше него!». Когда чиновники узнали, что вдовствующая императрица уже не поправится, они организовали все траурные обряды, ожидая ее смерти. Высший сановник Министерства церемоний Пулян дежурил круглосуточно и не осмеливался отойти ни на минуту. В тот день Пулян как раз стоял за дверью, когда увидел, что из комнаты поспешно вышел евнух с пиалой в руках. Пулян отвечал за правила приличия, он подошел и спросил: «Что у тебя в руках? Куда ты идешь?». Евнух поспешно ответил: «Это йогурт, который вдовствующая императрица Цыси попросила передать Его Величеству». Услышав, что это был приказ вдовствующей императрицы Цыси, Пулян не остановил евнуха, но в его сердце закрались подозрения: почему особым образом доставляют пиалу йогурта?
Вдовствующая императрица Цыси знала, что император Гуансюй не выживет, поэтому она позвала аристократию, Юань Шикая, Чжан Чжидуна и других министров: «Вы должны срочно решить, кто станет наследником престола, что скажете?». Одни говорили, что бэйсэ Пулунь повидал мир и имеет хорошие способности. Другие говорили, что великий князь Гун Пувэй (внук Исиня), был серьезным и работоспособным. Все они были совершеннолетними, они могли сразу же приступить к делам. Но вдовствующая императрица Цыси помахала рукой: «Что за чушь? Слушайте меня! Наследником престола должен стать трехлетний сын великого князя Чунь Цзайфэна (сына Исюаня и пятого брата императора Гуансюя). Он — преемник императора Тунчжи, а также преемник императора Гуансюя. Затем нужно сделать Цзайфэна принцем-регентом, чтобы он возглавил дела управления государством. Важные вопросы нужно по-прежнему нужно докладывать мне, и я буду принимать решение». Все вспомнили, что родной матерью Пуи была дочь сановника Жунлу, приемная дочь вдовствующей императрицы, и тогда все стало понятно. Таким образом, вдовствующая императрица Цыси снова назначила маленького императора и не хотела отпускать бразды правления даже будучи при смерти.
Последние два дня император Гуансюй чувствовал боль во всем теле, а особенно болел живот. От боли он громко кричал и катался по земле. Он встал, чтобы пройтись, но лучше не стало. У него было плохое предчувствие, тогда он издал высочайший приказ, чтобы известные врачи со всей страны пришли ему на помощь. Но прежде чем этот указ был издан, он покинул этот мир. 14 ноября 1908 года, как только потемнело, 37-летний император Гуансюй испустил дух. Евнух вдовствующей императрицы Цыси Сяо Дэчжан узнал, что император умер, и тогда он побежал в императорскую больницу, чтоб огласить о долгой и неизлечимой болезни императора Гуансюя и о его несчастной кончине. Министры Дворцового Управления не знали о тяжелой болезни императора. Узнав об этом, они поспешили в Интай, чтобы, согласно установлениям, увезти тело на паланкине. Но было слишком поздно, тело императора Гуансюя уже было перевезено евнухами обратно во дворец, и похороны были завершены. То есть никто из них не видел кончины императора.
Когда вдовствующая императрица Цыси услышала, что император Гуансюй умер, она угрюмо вздохнула. Думая о том, что они были вместе более 30 лет, она не могла сдержать слез и сказала: «О, он так быстро ушел от нас, у него еще даже нет места на кладбище!». Кто бы мог подумать, что облегчение будет стоить ей жизни. Менее чем через сутки она оказалась в критическом состоянии, она лежала и тяжело вздыхала. Принц-регент Цзайфэн и другие пришли, чтобы проведать ее. Вдовствующая императрица Цыси вздохнула: «Пусть Пуи станет наследником престола. Раньше я говорила докладывать мне обо всех важных делах, но, видимо, этому уже не быть. Когда у принца-регента будут какие-то дела, докладывайте об этом вдовствующей императрице». Она имела ввиду императрицу императора Гуансюя и свою племянницу — Цзинфэнь. С тех пор верховная власть была в руках у вдовы императора.
Менее чем через двадцать часов после смерти императора Гуансюя скончалась и вдовствующая императрица Цыси, правившая страной 48 лет. Разница во времени их смерти — всего один день, но император Гуансюй все же умер первым. Если сказать, что это было совпадением, кто бы поверил? Поэтому смерть императора Гуансюя стала темой, которая волновала всех[38].
Трехлетний Пуи взошел на трон и получил имя Сюаньтун. Цзинфэнь чествовали как вдовствующую императрицу Лунъюй, и дела государства легли на нее и регента Цзайфэна. Но в то время уже начали беспрерывно накатывать волны революции, и остановить их было невозможно.
Учанское восстание