Как только люди начинали курить опиум, это становилось пагубной привычкой — после этого невозможно было остановиться. В результате у изначально крепких и здоровых людей сильно худели лица, в глазах уже не было жизненной силы, они были подобны лампочке, которая вот-вот погаснет. В период Даогуана было немало таких заядлых курильщиков опиума, они лежали на улицах Гуанчжоу или же зевали, или крепко спали в темных углах и улочках. И в какое-то время китайцы стали такими безобразными, поэтому и страна погибла. Императорский двор запретил чиновникам и солдатам курить опиум, но их было невозможно контролировать, в итоге не только офицеры и солдаты начали курить опиум, но и члены императорского дома. Многие чиновники начали бить тревогу, а в особенности наместник Хугуана Линь Цзэсюй. Он был князем (князем Фучжоу в провинции Фуцзянь), несколько лет назад постоянно служил чиновником в разных местностях и на севере, и на юге, заведовал администрацией, а также занимался производственной деятельностью. На его глазах опиум становился катастрофой, и он не мог сидеть сложа руки. В 1838 году он подал докладную записку императору, в которой предлагал запретить курение опиума. Он назвал несколько причин, а одна из них была чрезвычайно суровой. Он сказал: «Ущерб от опиума слишком большой, с этим нужно разобраться со всей строгостью. В противном случае через несколько лет у Китая может не оказаться солдат, способных противостоять внешним врагам, и может не хватить денег на содержание армии». Когда император Даогуан прочитал докладную записку, он был поражен, волосы на его теле встали дыбом, он тут же вызвал Линь Цзэсюя в Пекин и спросил его: «Что ты можешь предложить?». Линь Цзэсюй ответил: «Если вы спросите меня, то я считаю, нужно ввести полный запрет на курение, а не кому-то разрешать, а кому-то — запрещать». Император Даогуан сказал: «Хорошо, тогда ты в качестве императорского посла наложи полный запрет на опиум в Гуанчжоу». Перед тем, как Линь Цзэсюй покинул Пекин, он получил письмо Гун Цзычжэня. В письме говорилось: «Опиум — это отрава, которая причиняет вред и народу, и государству. Ты не должна щадить тех, кто перепродает опиум. У иностранцев много амбиций, нужно подготовить больше воинов на случай, если они начнут военные действия». Линь Цзэсюй ответил: «Я больше всего переживаю не о том, что подчиненные будут против, а боюсь, что начальство будет против. Эта поездка, словно хождение по тонкому льду. Как можно проявить небрежность?». Он пошел повидаться с учителем Шэнь Вэйцзяо, который сказал ему: «Я беспокоюсь о твоем будущем». Линь Цзэсюй ответил: «Я уже все решил, если только это принесет пользу стране, то меня не волнуют мой личный успех или поражение, слава и деньги». Он знал, что в императорском дворе многие министры протестовали против запрета курения, и у них во главе был сотрудник военного министерства Му Чжанъа. Если они будут тайно вредить, то будет тяжело запретить курить опиум. Весной 1839 года Линь Цзэсюй отправился в Гуанчжоу. На полпути он составил список спекулянтов, которых он знал, он хотел отправить человека в Гуанчжоу перед собой, чтобы провинциальные чиновники заблаговременно схватили вредителей. Когда он прибыл в Гуанчжоу, то не отдохнул ни минуты, а сразу же издал указ: «В течение трех дней иностранные купцы должны сдать весь привезенный ими опиум, и они должны написать гарантийное письмо, поручаясь, что больше никогда не будут продавать опиум в будущем. В противном случае, будет наказание: спекулянты будут преданы смертной казни, а товар — конфискован». Этот императорский посол был быстрым и расторопным, местное население чрезвычайно обрадовалось. Все студенты академии написали записки, в которых изобличили известных им спекулянтов. Все говорили: «Раньше тоже запрещали опиум, но дело не доводили до конца, люди уже и потеряли надежду». Линь Цзэсюй сказал: «Не волнуйтесь, опиум за один день не уничтожишь, я не покину Гуанчжоу и ни в коем случае не остановлюсь на полпути». Наместник Лянгуана Дэн Тинчжэнь также поддерживал его, они оба были преисполнены решительности.

Когда британские перекупщики увидели, что Линь Цзэсюй взялся за дело по-настоящему, они оробели и собрались сдать опиум. Но суперинтендант британской торговли Чарльз Эллиот, который жил в Аомэне, не желал этого делать. Он прибежал в гостиницу в Гуанчжоу и сказал перекупщикам, которые там прятались: «Давайте мы не будем отдавать опиум и придумаем способ, чтобы оттянуть это дело». Перекупщики ответили: «Как оттянуть? Если оттягивать, то можно погибнуть. Нам не жить!». Чарльз Эллиот прикрыл рот рукой и сказал: «Чего вы боитесь? Наш военный корабль находится прямо здесь на море». Как только он это сказал, спекулянты обрадовались, подскочили на месте и начали планировать, как выиграть время. Несколько спекулянтов хотели тут же обратиться в бегство. Откуда им было знать, что китайцы, которые там подрабатывали, узнали об этом и сказали: «Нельзя позволить им ускользнуть, необходимо срочно доложить обо всем господину Линю». Тогда они окружили гостиницу и начали кричать тем, кто находился внутри: «Немедленно отдайте опиум и не смейте убегать!». Получив доклад, Линь Цзэсюй тут же отдал строгий приказ. Во-первых, направить войска, чтобы оцепить гостиницу и не допустить бегства спекулянтов. Во-вторых, эвакуировать китайских работников, чтобы они больше не могли предоставлять услуги. В-третьих, временно приостановить торговлю. Если жульничество продолжится, то прекратить поставку пищевых продуктов.

Чарльз Эллиот и спекулянты были заблокированы внутри, им ничего не оставалось, кроме как отдать опиум — в общей сложности они отдали двадцать тысяч ящиков опиума. В то время Америка была не такой могущественной, как Великобритания, она только следовала примеру Великобритании и искала маленькие выгоды. Среди этих двадцати тысяч ящиков было полторы тысячи ящиков, которые принадлежали американским спекулянтам. В двадцати тысячах ящиках содержалось приблизительно 2,3 миллиона цзиней опиума. Как уничтожить такое большое количество наркотиков? Линь Цзэсюй уже давно все обдумал. Он приказал выкопать два больших пруда на взморье городка Хумэнь. Они предварительно впустили морскую воду, размельчили опиум, забросили его и добавили известь. Все забурлило и начало пузыриться, словно в кипящей кастрюле. Так был уничтожен опиум.

3 июня 1839 года (22-го числа 4-го месяца по лунному календарю) Линь Цзэсюй привез в Хумэнь чиновников. Он смотрел на то, как рабочие жгли опиум, как пепел уходил в море вместе с морской водой, и как в одно мгновение от опиума не осталось ни следа — только тогда его лицо озарила улыбка. Как мог не радоваться народ, который присутствовал при этом действии? Они прыгали от радости. Даже американские торговцы, которые были также приглашены, неустанно показывали большие пальцы в знак одобрения и кланялись Линь Цзэсюю. Линь Цзэсюй сказал: «Мы запретили опиум, а не законную торговлю. Если только вы будете уважать законы нашей страны, вам не о чем беспокоиться».

Услышав доклад, император Даогуан в Пекине тоже не помнил себя от радости. Он назначил Линь Цзэсюя наместником Лянгуана, а прежнего генерал-губернатора Дэн Тинчжэня назначил генерал-губернатором Фуцзяни и Чжэцзяна. В докладной записке Линь Цзэсюй сказал: «Если только британские торговцы раскаются, исправятся и напишут гарантийное письмо, то нужно позволить им продолжать заниматься торговлей». Император Даогуан дал указания: «Так нельзя, это нанесет вред нашей репутации. Нужно прекратить торговлю с британцами и прогнать их корабли. Я не боюсь, что вы будете действовать опрометчиво, боюсь только, что вы не проявите должного мужества». Линь Цзэсюй не мог ничего поделать, пришлось действовать именно так.

Увидев, что опиум пропал, а британцев хотят и вовсе прогнать, Чарльз Эллиот был в негодовании. Он тут же сделал доклад правительству Великобритании. Правительство решило начать войну и приказало парламенту проголосовать. Многие члены парламента проголосовали против, говоря, что такие действия нанесут вред нравственности — нет войне! Но правительство не послушалось, они хотели использовать опиум как предлог, чтобы начать войну и втиснуться в Китай. Чарльз Эллиот был профаном в военных действиях, поэтому его двоюродный брат Джордж Эллиот получил приказ помочь ему. Два брата вместе с несколькими десятками военных кораблей прибыли в морские воды провинции Гуандун. В июне 1840 года флотилия развернула войска в боевом порядке и перекрыла устье реки Чжуцзян. Они считали, что таким образом они напугают обороняющиеся войска, но не ожидали, что первыми станут морскими бродягами.

Линь Цзэсюй командует рабочими в городке Хумэнь, уничтожая опиум

Оказывается, Линь Цзэсюй уже принял меры предосторожности. С одной стороны, он запретил опиум, а с другой стороны, он собрал иностранные материалы и усилил обучение войск. Главнокомандующий Гуань Тяньпэй сотрудничал с ним, и они вместе руководили строительством укреплений, сменили вооружение, приказали местному населению присоединиться к народному ополчению, чтобы помочь держать оборону. Некоторое время назад британцы спровоцировали несколько инцидентов и применили силу, но потерпели поражение. На этот раз, как только прибыло большое количество британских войск, народные ополченцы подплыли к британским кораблям на маленьких лодках и сделали вид, что продают еду. Британцы были заняты покупками и не были начеку, когда ополченцы внезапно подожгли корабли — так сгорели многие военные корабли. Флотилии оставалось только уйти в укрытие в далекие моря. На кораблях не хватало еды и пресной воды. Чарльз Эллиот и Джордж Эллиот приказали отправиться на соседние острова в поисках пресной воды. Они не ожидали, что народные ополченцы отравят воду. Офицеры и солдаты напились воды, и многие из них отравились и скончались. Чарльз и Джордж Эллиот подозревали, что работающие на корабле китайцы отправили сведения обороняющимся войскам и в гневе уволили их. Но без проводников корабли в море слонялись без дела, они блуждали долгое время, но не могли найти даже вход, что уж там говорить о военных действиях!

Чарльз и Джордж Эллиот увидели, что это место было неблагоприятным, поэтому решили начать бой в другом месте. В Гуанчжоу осталось несколько военных кораблей, они отправили их в северо-восточном направлении до города Сямэнь в провинции Фуцзянь. Генерал-губернатор Фуцзяни и Чжэцзяна также принял меры предосторожности, британская армия выстрелила несколько раз и тут же получила отпор обороняющихся войск, местное население также пришло на помощь. Британской армии оставалось только отступить и продолжить идти в северном направлении, в результате они нашли лазейку в районе Динхай в архипелаге Чжоушань (совр. г. Чжоушань в провинции Чжэцзян). Они тайком пробрались в порт и резко открыли огонь. Обороняющиеся войска были слишком невнимательными, поэтому позволили захватчикам занять выгодное положение. Британская армия вошла в уездный центр, убивая людей и занимаясь мародерством. Они врывались в дома простых людей, воруя золото, серебро, материю для одежды, произведения каллиграфии и живописи. Они отнимали даже домашнюю мебель, рис, муку и овощи. Они брали пленников, разрывали их кожу, заливали ртуть, затем сдирали кожу, подвешивали трупы и веселились. Какие уж там британские «благородные манеры», это были настоящие дьяволы! А начальник уезда Динхая Яо Хуайсян бросился в воду и утопился.

Чарльз и Джордж Эллиот оставили стражу в Динхае и продолжили путь в северном направлении. В этот раз они направились непосредственно в Дагукоу в Тяньцзине. Виновный жалуется первым — они сказали, что Линь Цзэсюй обидел их и потребовали, чтобы цинское правительство компенсировало им стоимость опиума и военные расходы, наказало Линь Цзэсюя и предоставило им остров для проживания. Когда новость достигла столицы, многие министры были напуганы. Му Чжанъа и другие министры, которые были против запрета на опиум, начали придираться и говорить, что поражение в Динхае было результатом запрета Линь Цзэсюя на опиум, и это стало причиной такой большой беды. С тех пор как император Даогуан взошел на престол, он редко выезжал из Пекина, он не ездил даже в Горное убежище от летнего зноя, откуда ему было знать о намерениях иностранцев? Услышав, как подчиненные говорили, что британцы были сильными и безжалостными, он остолбенел. Раньше он был таким высокомерным, а сейчас стал мягкотелым. Он немедленно отправил наместника Чжили Цишаня на переговоры с британцами, а также издал документ с выговором Линь Цзэсюю: «Кроме хлопот от твоего запрета на опиум, что еще мы получили? Возмутительно!». Он не думал о том, что говорил раньше, и попросту уволил Линь Цзэсюя. Дэн Тинчжэнь поддержал Линь Цзэсюя, а потому тоже лишился должности. Их обоих отправили в Синьцзян.

Цишань прибыл в Дагу и начал переговоры с Чарльзом Эллиотом. С опущенной головой он сказал: «Линь Цзэсюй плохо с вами поступил, он уже был наказан. Не надо ставить такие высокие требования, давайте все обсудим». Чарльз Эллиот посмотрел на него со злобой и сказал: «Что тут обсуждать? Вы должны выполнить все наши требования». Но погода стала холодной, и британцы переживали, что на севере им придется несладко, и обе стороны договорились, что они продолжат переговоры в Гуанчжоу. Когда Цишань прибыл в Гуанчжоу, никто больше не упоминал о запрете на курение опиума, все оборонительные сооружения Линь Цзэсюя и даже подводные сваи были разрушены, а народные ополченцы — расформированы. Затем он в частном порядке подписал соглашение с Чарльзом Эллиоттом, пообещав выплатить контрибуцию и уступить Великобритании остров Гонконг. Когда эта новость дошла до императорского двора, император Даогуан почувствовал, что получил удар по своей репутации. Он снова взял на себя ответственность, схватил Цишаня и признал его виновным, а также сказал, что не будет выплачивать контрибуцию и не уступит территорию. Он приказал стянуть войска в Гуандун и объявить войну Великобритании. Британская армия была на шаг впереди и начала наступление на Гуанчжоу.

Меры предосторожности в Гуанчжоу были разрушены Цишанем — это были практически полностью распахнутые ворота для британской армии. Гуань Тяньпэй и множество правительственных войск погибли за родину. Относительно дальнейших событий не хочется вдаваться в подробности. Британская армия пошла на север по тому маршруту, который у них был в прошлый раз, но цинская армия была совершенно не подготовлена, кроме того, был большой разрыв в огнестрельном оружии. Сямэнь, Динхай и Чжэньхай были захвачены, британская армия прибыла в порт Усун (в Шанхае), в конце концов даже порт Усун не смогли защитить. Британская армия получила доступ к реке Янцзы и дошла до городского округа Чжэньцзян. Чжэньцзян был также захвачен, и Наньцзин оказался в опасности. Только тогда император Даогуан образумился: он понял, что эту войну не выиграть. Ему оставалось только согласиться на переговоры и принять условия Великобритании.

29 августа 1842 года представители династии Цин и британцы подписали договор на британском военном корабле за пределами Наньцзина, который получил название «Нанкинский договор». Смысл заключался в том, что Китай уступал Великобритании остров Гонконг и возмещал 21 миллион юаней, открывал Гуанчжоу, Сямэнь, Фучжоу, Нинбо и Шанхай в качестве торговых портов, предоставлял британцам арендованные территории под их управлением, право консульской юрисдикции, режим наибольшего благоприятствования и так далее. В Китай вторглись, а он, наоборот, приносил свои извинения Великобритании. Исторически это был первый неравноправный договор между Китаем и иностранным государством. Вслед за этим Америка и Франция также вынудили династию Цин подписать неравноправные договоры. Такой результат стал позором для воинов, которые погибли на поле сражения.

С этого времени начался темный период истории, когда иностранные государства притесняли Китай. Сколько же людей были разгневаны этой ситуацией и неустанно старались придумать способы, чтобы все изменить и спасти свою страну!

Небесное царство великого благоденствия

Вэй Юань, уроженец городского округа Шаоян в провинции Хунань, изучал историю, как-то был начальником уезда и являлся давним другом Линь Цзэсюя. Когда Линь Цзэсюй был уволен, как раз находился на пути в Синьцзян и проезжал через Янчжоу, Вэй Юань подоспел, чтобы встретиться с ним. Линь Цзэсюй не упоминал о том, какому несправедливому обращению он подвергся, а только передал Вэй Юаню все иностранные материалы и изображения, которые смог собрать. Он сказал: «Я уже стар, поэтому, надеюсь, что ты сможешь составить из этого книгу, чтобы китайцы побольше узнали об иностранцах и больше не зазнавались». В дальнейшем Вэй Юань составил известную книгу «Географическое описание заморских государств». Он упомянул об одном способе, который мог бы спасти страну, под названием «господствовать над варварами, используя их самих», то есть нужно было овладевать технологиями запада и производить разного рода механизмы, чтобы противодействовать вторжению.

В уезде Хуасянь в провинции Гуандун жил студент по имени Хун Сюцюань. Несколько раз он не смог выдержать экзамены на степень кэцзюя, и он остался преподавать в деревне. Он считал, что свержение династии Цин было самым лучшим планом, он также хотел перенять опыт иностранных государств. Но он не обучался демократии и не изучал науку и технику — он изучал западную религию. Он прочел одну книгу о христианстве и подумал, что христианский бог был более эффективным и полезным, чем Будда Шакьямуни в буддизме или Высочайший наставник в даосизме. Тогда он собрался заручиться помощью бога, чтобы свергнуть династию Цин. При встрече с людьми он говорил, что являлся вторым сыном бога, младшим братом Иисуса, и он сошел на землю, чтобы помогать бедным и пострадавшим от бедствий. Его земляк миссионер Фэн Юньшань был очень смышленым, услышав эти разговоры, он сказал: «Ты собираешься поднять восстание? Это превосходная идея, я помогу тебе!». Хун Сюцюань сказал: «Отлично! Мы вынесем бога!». Они разбили ритуальную табличку Конфуция и убеждали всех верить в бога и поклоняться Иисусу. Но их мало кто слушал, и их миссионерство потерпело неудачу.

Хун Сюцюань и Фэн Юньшань покинули родные места и отправились в уезд Гуйсянь в провинции Гуанси (совр. г. Гуйган в Гуанси-Чжуанском автономном районе). Выслушав их проповеди, народу они показались новыми, более ста человек поверили в бога. Хун Сюцюань не был доволен результатом и сказал Фэн Юньшаню: «Лучше уж вернуться домой, я хочу написать несколько книг, чтобы полностью разъяснить пользу поклонения богу». Фэн Юньшань подумал и сказал: «Тоже хорошо, ты возвращайся, а я останусь. Я хочу отправиться в городской уезд Гуйпин на востоке. Там много бедных людей, народные нравы и обычаи простые и честные, и их легко во всем убедить». И они расстались.

Фэн Юньшань поселился в горах в городском уезде Гуйпин и вскоре освоился среди местных жителей. Кроме фермеров, там было много рабочих, которые выжигали уголь. Их жизнь была довольно тяжелой. Фэн Юньшань каждый день ходил собирать коровий навоз, был рабочим-поденщиком или учителем. При встрече постоянно говорил о боге и подстрекал народ взбунтоваться. Посредством его пропаганды многие задумались: вместо того, чтобы всю жизнь страдать, лучше уж разок взбунтоваться, возможно есть хороший способ зажить счастливо. Многие люди говорили, что нужно было поклоняться богу. Фэн Юньшань организовал «Общество поклонения Небесному Владыке» и предложил всем вступить в общество. Среди всех остальных самыми способными были Ян Сюцин и Сяо Чаогуй, которые выжигали уголь, мелкие помещики Вэй Чанхуэй и Ши Дакай, они и стали руководителями. Услышав об этом, Хун Сюцюань обрадовался и сразу же подоспел, чтобы встретиться со всеми. Услышав, что он являлся вторым сыном бога, который сошел на землю, народ признал его главарем. Хун Сюцюань дал свои книги «Первозданное учение о спасении» и «Первозданное учение о пробуждении современников» грамотным людям, чтобы они могли читать неграмотным. В книгах были только приятные и благозвучные обеты — народ слушал и радовался. Затем Хун Сюцюань и Фэн Юньшань начали говорить о планах антицинского восстания, и подавляющее большинство людей были готовы участвовать.

Таким образом, они начали собирать войско, производить оружие и располагать армию. Как только действия стали активными, местные органы власти встревожились. Тогда они вдруг арестовали Фэн Юньшаня. Хун Сюцюань обеспокоился и вернулся в Гуанчжоу, желая использовать свои связи, чтобы оказать помощь. У Общества поклонения Небесному Владыке больше не было руководителя, поэтому начался хаос, и многие кричали, что они хотели бы выйти из общества. Именно в это время Ян Сюцин внезапно потерял сознание и начал что-то бормотать. Все подошли к нему и прислушались, он говорил: «Это бог-отец, пусть Ян Сюцин передаст мои слова. Вы должны выполнять его распоряжения, вы должны объединиться и не быть разрозненными. Ладно, я ухожу!». Вскоре Ян Сюцин пришел в себя, все поспешно опустились перед ним на колени, и больше никто не решался говорить о распаде общества. На следующий день Сяо Чаогуй также устроил представление, он сказал, что является воплощением небесного брата, его слова были схожи со словами «бога-отца». «Бог-отец» и «небесный брат» были сильнее Хун Сюцюаня, поэтому таким образом человеческие сердца и были захвачены.