То же самое происходит, когда вы получаете больше свободы ума. Ваш ум «включен», голос комментирует, волны энергии в форме чувств прокатываются сквозь вас, но вы не прижимаетесь к ним лицом, как к экрану. Когда вы не сидите вблизи, сюжеты разума вас не захватывают.

Когда мы лучше понимаем работу всех умов без исключения, нам меньше хочется подсаживаться поближе и ловить каждое слово и чувство. Мы знаем, что это лишь постановка. Возможно, «основанная на реальных событиях», но беллетризованная и преподнесенная в гипертрофированном виде. Наш ум работает за драматурга, режиссера и продюсера.

Нам известно, что чувства постоянно меняются. Нет необходимости ставить кино на паузу или проигрывать заново, чтобы решить проблемы, возникшие в предыдущей сцене. Все, что вам нужно, – находиться здесь и сейчас, за пределами повторяющейся сюжетной линии, персонажей и реквизита. Ваше подлинное «я» – это осознанность, внутри которой разворачивается каждая сцена.

Гибкие, постоянно меняющиеся впечатления для нас безопасны. Они не имеют отношения к нашей истинной сути. Мы не понимаем этого, потому что относимся к ним слишком серьезно. Но когда у нас появляется немного свободного пространства, мы испытываем состояние, которое в буддизме называется равностность[9]. Опыт приходит, но мы не реагируем на него. Очевидно, что состояние равностности кажется трудным или ненормальным – мозг путем эволюции приучился реагировать на раздражители, чтобы обеспечивать нашу безопасность. Он запрограммирован чутко относиться к ощущениям, особенно к неприятным, чтобы поддерживать бдительность человека и гарантировать его выживание. Реакция типична для мозга, но вы можете постичь равностность светом внутреннего знания и пребывать все больше и больше в спокойном пространстве, окружающем ваш опыт. Вы способны выдержать все, что проходит через вас. В конце концов, это временно и безопасно. Этим состоянием характеризуется настоящая сопротивляемость.

Люди часто спрашивают: «Разве жизнь не становится скучной, когда воспринимаешь ее как иллюзию? Если моя психология станет фоновыми помехами, а ум спокойным и тихим, я не впаду с ними в уныние?»

Заметили, что об этом спрашивает ум? На самом деле все как раз наоборот.

Когда мы полагаем, что, кроме эмоциональных переживаний, у нас ничего нет, мы, как это ни парадоксально, боимся иметь с ними дело. Считая свои чувства объективной реальностью, мы либо очень радуемся, либо очень расстраиваемся – в зависимости от испытываемых ощущений. Если нам некомфортно, страшно и происходящее вместе с тем кажется правдивым и личным, мы цепенеем. Мы уклоняемся, смотрим в сторону, отвлекаем себя от жизненных переживаний различными способами, например хронической занятостью, потребностью окружать себя людьми или шумом, настроением «а какой смысл?», принимаем позицию жертвы или уступаем вредным привычкам и зависимостям.

Когда нас запугивает собственная психология, мы ходим вокруг да около, как будто чувствуем, как будто смотрим, но на самом деле этого не происходит в реальности. Мы не устанавливаем зрительный контакт с жизнью. Мы сидим у себя в голове и специально отвлекаемся, потому что подозреваем опасность возможных ощущений, которые придется испытать. Поэтому мы отказываемся полноценно проживать опыт, который движется сквозь нас. И именно это в итоге приводит к скучной и безрадостной жизни. Вам уныло и серо, когда ум слишком занят созданием хороших условий. Но на самом деле условия были прекрасными изначально, просто вы не замечали этого.

Сами по себе мысли и чувства не могут ранить или напугать. Дискомфорт вызывает неправильное понимание их сути. Все дело в отношениях с нашим чувственным опытом.

Я помню, как ощутила такую свободу от привычки переедать, о которой не смела и мечтать. Через несколько месяцев после начала выздоровления я очутилась в месте, где мне больше не требовалось разбираться со своими предпочтениями, импульсами и мыслями. Я проживала один момент жизни за другим, чувствовала себя в полной безопасности при любых импульсах и некомфортных ощущениях. Тем не менее еще много месяцев или даже лет ум нередко предлагал вернуться к компульсивному перееданию. Старая знакомая мысль «знаешь, было бы хорошо прямо сейчас…» все равно возвращается ко мне. Ум цеплялся за нее долгие годы, поэтому вполне понятно, она не исчезнет полностью в один момент.

Сперва эти мысли и чувства казались немного пугающими. А что, если я послушаюсь? Но со временем я начала испытывать приливы благодарности к своим старым наклонностям. Я полюбила их, ведь они показывали, как сильно все изменилось. Они напоминали мне, что моя единственная проблема – это принятие проходящего жизненного опыта за правду. Тот факт, что старые мысли и импульсы теперь ощущались по-другому, красноречиво говорил, что раньше я сидела вплотную к телевизору.

Я решила отсесть подальше и освободить пространство впереди.