Глава 20. На конвейере

Во времена моего детства в пригороде Детройта каждый третий человек работал на одном из автомобильных заводов «Большой детройтской тройки» – Chrysler Group, General Motors или Ford Motor Company. У всех моих друзей папа, тетя, дядя или сосед работали в автомобильной индустрии. Многие из них трудились на конвейере.

Они серьезно относились к тому, что производят. На линии сборки корпусы грузовиков отличались от корпусов легковых машин, части двигателей отличались от бамперов, которые были непохожи на зеркала заднего вида, а машины Ford отличались от GM и не походили на Chrysler.

Но в глубине души работники заводов понимали, что у них больше сходств, чем различий, независимо от выходящего с конвейера продукта. Люди объединялись на уровне процессов – они все приходили на завод, работали с материалами, которые превращали в транспортные средства, – но не на уровне результатов. Их связывал опыт работы на конвейере. А готовые объекты, которые выходили с производственной линии, к делу не относились.

Обращаясь к эмоциональному опыту человека, необходимо изучить, как мы все устроены и как работает любой ум, чтобы начались изменения. Так, мы принимаем за ориентир стабильный, универсальный процесс, а не временную, мимолетную форму.

Наш ум беспокоится, предугадывает, определяет и создает. Существует огромное число вариантов того, чем может быть занят определенный ум в определенный момент. Результатом работы ума может оказаться что угодно, приправленное воспоминаниями, страхами, привычкой, условностями и вагоном подробностей.

В этот самый момент мой ум беспокоится о том, поймет ли эту книгу кто-нибудь, кроме меня. Ум моего сына создает красочные фантазии о том, как он забивает мяч с первого удара в последнюю минуту решающего матча на чемпионате по футболу. Ум мужа прогнозирует, как пройдет предстоящий визит к его родителям. А ум моей дочери просчитывает вероятность того, кто – я или папа – отпустит ее поехать на велосипеде к подружке в трех кварталах отсюда. Эти особенности составляют наше впечатление от жизни в данный момент. Переживания кажутся каждому из нас очень личными и реальными, но стоит разок повернуть калейдоскоп, и за одну наносекунду ум каждого из нас переключится на что-нибудь другое.

Мы живем в творческом процессе жизни, а не только в сиюминутном ее творении.

На всех конвейерах что-то производят. Для этого они предназначены. Двигатели, бамперы, зеркала заднего вида, пластиковые бутылки, жевательную резинку, пулеметы. Каждый человеческий ум тоже что-то производит. Тот факт, что мы все думаем, гораздо более универсальный и фундаментальный, чем содержание наших мыслей в тот или иной момент. Тот факт, что мы все постоянно испытываем чувства, имеет гораздо большее значение, чем сами чувства в тот или иной момент.

Стоит только бросить кости, покрутить барабан, повернуть калейдоскоп на полградуса, подложить новый материал на конвейер, и результат будет совершенно другим. Но производство постоянно меняющихся продуктов идет непрерывно.

Я не пытаюсь обесценить содержание эмоционального опыта человека. Все линии сборки производят определенные изделия, также все умы производят определенные мысли. Какие именно – беспокойство, фантазии, предположения, предпочтения, надежды, мечты, воспоминания, страхи, – определяет самый что ни на есть человеческий опыт. Мысли нельзя недооценивать и сбрасывать со счетов.

Но вы замечали, как мы склонны зацикливаться на содержании мыслей и сколько страданий это нам приносит? Когда мы теряем сон от переживаний о будущем, когда пытаемся преодолеть навязчивые мысли, когда цепляемся за чувство, что длящаяся десятилетиями депрессия никогда не пройдет и перемены не дадут надежды, мы видим только результат – содержание наших переживаний, которые как будто окончательно и бесповоротно определяют наше «я» и качество нашей жизни.

Когда на стене появляется тень, напоминающая монстра, мы знаем, что монстр всего лишь временная форма, которую принял свет. Эта форма выглядит пугающе, но она непостоянна. Когда мы обращаем взгляд к сути, то перестаем так сильно цепляться за форму, и если мы прекращаем крепко держаться за чудовище на стене, то оно исчезает в изменившемся свете. То же самое касается наших страхов и комплексов. Они преобразуются и меняются, приходят и уходят из центра внимания гораздо быстрее, чем заставляет верить наш ум.

Ум работает как конвейер. Так уж он устроен.

Мы обретаем свободу, когда понимаем: пусть в данный момент нам не нравится проходящая через нас временная форма, по конвейеру на ее место уже движется другая.