Комиссар Баусен восседал в президиуме перед представителями прессы. Его авторитет был непререкаем. Он начал с того, что выждал несколько минут, пока в набитом до отказа помещении не воцарилась тишина; слышно было, как падают капли пота.
Затем он заговорил, но стоило кому-нибудь что-то прошептать или кашлянуть, как он немедленно умолкал, буравя нарушителя тишины суровым взглядом. Если же кто-то решался перебить его, он делал предупреждение и заявлял, что при повторении нарушения виновный будет выпровожен из зала заботами Мосера и Кропке. Да и с его помощью, если это понадобится.
На те вопросы, которые все же были заданы, он отвечал спокойно и методично, с хорошей долей высокомерия, которая безошибочно обнажала некомпетентность того, кто задавал вопрос.
«В прошлом он наверняка был актером», – подумал Ван Вейтерен.
– Как скоро вы планируете засадить преступника за решетку? – спросил красноносый репортер из местной газеты.
– Примерно через десять минут после того, как мы его найдем, – ответил Баусен.
– У вас есть версии, по которым вы работаете? – спросил редактор Малевич из «де Журнаал».
– А как мы смогли бы работать без версий? – ответил Баусен. – У нас тут ведь не редакция газеты.
– Кто же все-таки руководит следствием? – спросил корреспондент «Нэве Блатт». – Вы или комиссар Ван Вейтерен?
– А вы как думаете? – проговорил Ван Вейтерен, разглядывая изгрызенную зубочистку. Больше он не стал отвечать ни на один вопрос – переводил на Баусена кивком головы. Если он и улыбался в душе, внешне это не было заметно.
Через двадцать минут тема казалась исчерпанной, и полицмейстер перешел к приказам:
– Я хочу, чтобы местные газеты и радио призвали всех, кто перемещался по городу во вторник вечером – примерно от одиннадцати до полуночи, в районе «Голубого фрегата», улицы Хойстрат, лестницы, ведущей к Рыночной площади и Эспланаде, в сторону городского парка, – срочно обратиться в полицию, начиная с завтрашнего дня! Мы выделим двух человек для приема всех сведений, и будем подходить очень строго, если кто-то решит отсидеться и не заявит о себе. Не забудьте, что мы имеем дело с преступником крупного калибра.
– Но ведь получится огромное количество народу! – произнес кто-то.
– Когда ловишь убийцу, госпожа Мелих, – ответил Баусен, – приходится мириться с мелкими неудобствами.
– Ваше мнение, комиссар? – спросил Крэйкшанк. – Так сказать, с глазу на глаз.
– Тут восемь глаз, если я правильно считаю, – ответил Ван Вейтерен. – У меня нет никакого мнения.
– Этот самый Баусен производит впечатление человека на своем месте, – сказал Мюллер. – Как вы думаете, сотрудничество с ним пойдет хорошо?
– Можете быть уверены на все сто, – проговорил Ван Вейтерен.
– У вас есть какие-нибудь зацепки?
– Да, напишите, что есть.