— Может, прерветесь? Помочь я вряд ли смогу, как видите. Но я сварила вам чай.

Устало вздохнув, Терми вынырнул из дыры в полу наружу, принимая в руку кружку с ароматным напитком. Молча достав из инвентаря пригоршню Зехирских фруктов, я положил ее рядом с подогнувшей под себя колени серафимой.

— Зачем? — будто бы даже с легкой обидой спросила Маэ.

— Чтобы тебе было чем лакомиться и из чего варить чай, когда…

— Когда что? — с улыбкой подхватила крылатая, едва я замолк. Я про себя выругался. Не сразу пришло в голову, что так я снова невольно задеваю тему нашего ухода. Или это она хочет, чтобы я так думал?

— Когда тебе захочется, Маэ.

Не желая получать поводы для новых обид, архонка сделала глоток горячего напитка, поставила чашу на пол и откинулась назад, глядя на под каменную куполообразную крышу башни.

— До того, как в храме поселилась скверна, портал вел не только к алтарю, но и в святилища богини Тишины на летающих островах Зехира. В лучшие времена, рядом с порталом висело множество фруктов, и если удачно активировать врата, можно было перетащить кое что и сюда. Правда, я никогда не делала из них чай. Впрочем, у меня и чашки не было.

Длинный и полный тоски монолог серафимы еще сильней придавил тяжелым грузом вины. Я слишком хорошо знал, что скрывается за таким набором эмоций. Одиночество. Самое настоящее, ничем не прикрытое безжалостное одиночество. Но если в моем случае его источником случило заражение проклятой стихией пустоты, то Маэ просто провела наедине с собой десятки, сотни лет! От такого много кто мог бы сойти с ума, а это милое существо даже само с собой вслух стесняется при мне разговаривать.

— Выходит, если перебить в храме всю нечисть, портал в Зехир будет доступен прямо отсюда?

— Угу, — безразлично буркнула девушка. — А еще в острова разлома Инферно и ко входу в главный храм в Мельхиоре.

— Вот видишь, снаружи мы тебе пригодимся куда больше, чем изнутри, — попытался я применить аргумент, едва тот попался ко мне в лапы, чтобы хоть немного поднять траурное настроение светлой.

— Если ты уйдешь, то уже не вернешься. Во всяком случае, не скоро. И ты сильно изменишься. Это будешь уже не ты.

— Что ты имеешь ввиду? Снова твое предсказание? — я напрягся, но архонка будто бы не заметила ничего, все так же безучастно глядя в далекий купол своего дома. Не смотря на медную трубу, уводящую дым от генератора за переделы помещения, часть его в самом верху прорывалась наружу, окрашивая белесый иней угольно-черными следами копоти.

— Кстати, разве можно предсказать судьбу пустотника? — вдруг присоединился к разговору вор.

Не припомню, когда он успел узнать достаточно об этом. Неужели сама серафима подсказала ему путь к правильному вопросу? А вот я об этом совсем не подумал. Даже интеллект в 13 единиц ничем не помог, хотя корень всех наших злоключений в храме крылся именно в этом немаловажном факте.

— Адепта проклятой стихии нельзя просчитать в предсказании, ибо он ведом своими безумием и голодом, — ответила Маэ, будто цитируя фразу из книги. — Однако можно видеть судьбу его окружения. Не конкретно, а в целом, чему грозит твой путь в обществе. Твой выход отсюда принесет множество боли. В том числе и тебе самому, Сион. Я видела великую скорбь в мирах от твоей поступи. Ты спасешь очень многих, просто оставшись тут.

По дрожащим ноткам в голосе девушки я начинал подозревать неладное, но все равно оказался не готов, когда по щекам архонки скатились первые слезы. Нефтис, как же с ней сложно! Чувство вины сдавило сердце в стальных тисках.

— Однажды мы вернемся и очистим храм. Починим твои порталы. А потом найдем способ вытащить тебя отсюда. Даю слово, что никогда не забуду тебя, Маэ.

— Угу… — тихо согласилась девушка, пряча лицо за горячим чаем.