Мэддок с ненавистью смотрел на Сергея и молчал.

Комаровский вздохнул. Британец был ранен в руку, лицо расквашено, выбиты зубы, во время избиения Сергей стопроцентно сломал ему одно или два ребра. После очень короткого размышления, куда противника всё же можно ударить, Комаровский не нашёл других вариантов – и весьма ощутимо ткнул Мэддока в район мошонки. Тот застонал, испуская кровавую слюну.

– Наши страны в этой войне союзники, ублюдок… – прохрипел он.

– Ты мне не союзник, – флегматично сообщил Сергей. – Сам тварь, и работаешь за деньги на другую тварь, которая здесь девок режет. Я тебе честно скажу: защищай ты маньяка, охотящегося за эсэсовцами, я бы ещё и помог. А его убить надо. Если он уйдёт, возможно, через свою машину захочет Союз посетить, леса у нас хорошие, и бабы красивые. Поэтому говори: где конкретно в этом доме находится устройство для перемещения? И не ври, что оно в другом месте. Всё под боком. И коллекция мёртвых голов, и путешествия в свою эпоху. Парень ведь богатый, привык к комфорту…

Мэддок сплюнул в руку крошево зубов.

– Хорошо… я покажу.

Он вдавил ладонь в стену, делая упор на все пять пальцев, согнув их в фалангах. Открылся прежде незаметный тайник, скрывающий массивный механический замок с шифром. Британец несколько раз повернул железное колесо – три раза влево, четыре раза вправо. Дважды вдавил внутрь. Металлические двери распахнулись двумя створками, как крылья бабочки. Лютвиц и Комаровский замерли на пороге. Луч фонаря выхватил пол, устланный человеческими черепами. «Боже, – передёрнулся Вольф. – Пройсс не врал».

Мэддок искоса бросил на них взгляд. Через мгновение он нажал что-то внутри комнаты и быстро отступил. Оба его противника и глазом не успели моргнуть, как вновь оказались перед запертой дверью-сейфом, а их противник находился в безопасности за толстенными листами брони, пробить которые не смогло бы и орудие прямой наводкой.

…Через час, устав повторять комбинацию на замке, набранную ранее Мэддоком, Вольф бессильно сел на пол. Видимо, бронированная дверь имела функцию специальной блокировки изнутри, чем и воспользовался британец. Комаровский выматерился – в который раз за последние десять минут, однако замок это не поколебало. Каждый ругал себя на чём свет стоит, что не среагировал быстрее. Теперь Мэддока было не достать. И вместе с исчезновением спецназовца оборвалась нить, ведущая к убийце.

– Как мы поступим? – спросил Лютвиц, не глядя в лицо Сергею.

– Будем искать Диснея.

– По-моему, лучше подождать здесь: ведь тут находится механизм перемещений, и убийца обязательно придёт. Ему некуда деваться – домой-то возвращаться надо.

– Мэддок тебя, видимо, контузил бутылкой, – поморщился Комаровский. – Ты думаешь, подъехав к своим атлантам, увидев семь трупов у порога и развороченную дверь, Дисней с удовольствием заглянет и позовёт нас с тобой повеселиться в пивную?

– Сколько трупов?

– Семь.

– Я в тебе не сомневался.

– И в гостиной ещё шестеро, если ты забыл. Так вот, он войдёт сюда только во главе хорошо вооружённой армии. А её взять неоткуда. И в памяти – пример Бруно Пройсса, попавшего в засаду. Вряд ли Хозяин повторит ошибку этого мудака, парень умнее. Дисней скроется, будет выжидать… Но мы его точно поймаем.

– И как ты собираешься искать Диснея, Зергиус? Разве легко найти человека в городе?

– Ты витаешь в облаках, как камарилья вашего сучьего Гитлера. Берлин уже не город. Это набор из нескольких улиц и пары районов под властью последних частей СС и фольксштурма. С каждым часом их территория сокращается. Нам нужна новая форма, – Комаровский скептически посмотрел на простреленный в десяти местах мундир, – с этим проблем не возникнет: кто-то из тринадцати убитых подойдёт по размеру. Поэтому предлагаю следующее – мы начинаем финальный розыск Диснея. Скорее всего, он нашёл новую жертву и отсиживается где-то в ожидании часа, когда сможет поохотиться. А вести охоту, кроме как на уцелевшем от обстрела участке парка Тиргартен, ему негде. Он не упустит последнюю возможность пополнить коллекцию.

…Комиссар и лейтенант осмотрели тела солдат, потом вышли на улицу, обыскивая трупы в поисках патронов и гранат и прикидывая размер формы. Гауптштурмфюрер не испытывал никаких эмоций, видя мёртвых соотечественников. «Возможно, это неправильно… – спокойно думал Вольф. – И ещё год назад я бы сожалел. Но в данный момент мне всё равно. Мы должны ликвидировать Диснея, а они нам мешают. Я безумен? Что ж, как и остальные граждане великой Германии». Улица была совершенно пуста – ни единого жителя (вероятно, спрятались в подвалах от снарядов), а советские части, от коих мертвецы собрались оборонять участок у особняка, либо ещё не дошли сюда, либо обогнули территорию, вклинившись в немецкую оборону с другой стороны. Не было даже птиц на деревьях, вороны и воробьи покинули «зону смерти». Лютвиц и Комаровский уверились: за ними никто не наблюдает.