И Тим оперся на колено, чтобы поддержать друга во время выхода из раствора наружу.

Предохраняющий раствор освободил пространство, собравшись в верхнюю желатинообразную губку, и далее, быстро уплотняясь, закипел. Образовавшиеся пустоты расширились до боковин, и Тим с баливом подхватили Ярина, помогая уверенно встать на твердь.

Ярин посмотрел в глаза Тима и, крепко обнимая его, тихо проговорил:

– Друг, мой друг! Ты совершил большее, чем можно представить! Больше, чем победил! Мы так долго к этому шли! – Он плакал.

– Что ты, Ярин?! Мы все победили! Все!

– Да! Да, Тим! – Рыдания подступили комком из глубины души. – Ты спас надежду!.. Надежду нашего народа – Хирретт!..

Тим, не прерывая слов друга, аккуратно усадил его на камень.

На обрывках сокровенных мыслей рыдания сотрясали мужественного Ярина…

В сокровенную тишину старого Хирретта была вписана великая история о верных хранителях!

Ярин поднялся с камня и, выкинув руку вверх, надрывно прокричал:

– Победа-а-а-а!

– Победа-а-а-а!.. Победа-а-а-а!.. – поддержали его радостный порыв Тим и защитники Хирретта.

Минуты ликования наполнили город голосом жизни, жизни – властной над временами!

Ярин подал рукой знак Тиму, и они отошли в сторону. Жук-помощник запросил сеанс связи с домашним кораблем.

– Мама! Мама! Ты слышишь нас?!

– Да, дорогие мои! Я на связи! С вами все в порядке? Как обстановка в Хирретте?

– Город выстоял! Мы одолели лерзов, мама! Мы победили!

– Сынок! Тим!.. Вы спасли нас! Спасли! У меня нет слов… – Голос Матеа затих.

– Не плачь, мама! Не плачь!..

– Да, сынок… Вы не ранены?!