«Ари, твое тело на пределе. Ты должна срочно передать энергию!»
Люциан был прав. Я вынырнула из его разума. Тем не менее по правой руке в меня беспрерывно вливалось жидкое пламя. Я крепче сжала запястье Танатоса и направила силу по левой руке. Отец вскрикнул. Для него это было несравнимо болезненнее, чем для меня, потому что он был обычным человеком, а не полукровкой, как я. Его боль я воспринимала как свою собственную. Чувствовала, как зашкаливал его пульс. Из носа у него пошла кровь. Легкие горели огнем. Дыхание сбилось. Скоро все было сделано. Но Танатос рухнул на колени.
– Сейчас! – заорал Тристан. Зеленая и голубая молнии объединились и понеслись к нам. Они обрушились с такой яростью, которая затмила бы любую грозу. Что-то разорвалось, что-то рванулось обратно, а потом внезапно стало ослепительно светло. Моя душа торжествовала. Она снова была целой. Отсутствующий осколок вернулся туда, где ему было место. В тот же момент бассейн сотряс удар молнии.
А потом все закончилось.
Я схватилась за сердце. Оно билось. Рывками и неровно, но билось. Тяжело дыша, я оперлась на колени, чтобы не свалиться с табурета. После этого я огляделась вокруг. Кровь и ациамы пропали. Вместо них по полу и стенам бассейна протянулись следы копоти в форме лучей, как если бы я стала эпицентром мощного взрыва. Неро и Тристана отбросило назад на несколько метров. Стоная, они как раз поднимались на ноги. Люциан встал на колени передо мной. Судя по виду, его тоже зацепило – он выглядел потрепанным, обожженным и перепачкался сажей. Последние ожоги только начали заживать.
– А я и забыл, какая у тебя сила, малышка, – тихо засмеялся он, прежде чем его зеленые глаза изучающе посмотрели на меня. – Ты в порядке?
Я обернулась в поисках Лиззи. С ней было всё хорошо. Она апатично повисла на руках у своих стражниц. Похоже, взрыв не вышел за границы бассейна. Или же ведьмы сдержали его…
Я взглянула на часы. Еще две минуты.
– Лучше не бывает, – соврала я хрипящим голосом. Чисто физически у меня все было замечательно. Я даже убедилась, что рана на щеке исчезла. Но меня грызло давящее чувство, будто свершилось что-то неправильное и злое. Мне было страшно. А это значило, что мой барьер уже не был поднят.
Вдруг прозвучало сиплое хихиканье. А может, это был кашель. Или то и другое. Танатос лежал в пробоине в стене. Кафель и бетон вокруг него были разрушены от силы удара. Тонкий слой пыли покрывал все его тело. Он не шевелился, а просто хохотал, глядя в потолок.
Мне даже не надо было спрашивать, сработал ли ритуал и в его сторону. Запах кожи и дезинфицирующего средства так густо висел в воздухе, что мне стало дурно. Это было энергетическим следом Танатоса как праймуса.
Люциан с отвращением отвернулся от своего бывшего учителя и взглянул на Тристана.
– Ты получил что хотел. Теперь отдай нам Лиззи, и мы больше не будем мешать вашему воссоединению.
Тристан ничего нам не ответил. Его взгляд перемещался с Люциана на его руку, которая лежала на моей руке. Серые глаза сузились, прежде чем на лице у него промелькнула тень упрямства.
Я мрачно улыбнулась:
– Заменитель папочки настолько не давал тебе расслабиться, что на этот раз ты не в курсе нового положения дел? – Мои пальцы демонстративно переплелись с пальцами Люциана.
– Похоже на то, – пробормотал Тристан.
– Вопрос в том, сдержишь ли ты свое слово.
Откровенно говоря, это не имело значения, но мне было любопытно. Я с интересом воззрилась на него.
– Даже если ты никогда не хотела в это верить, Ари, – сказал он печальным голосом, – но я никогда не был твоим врагом.