Окно выходило в маленький садик. Одну треть занимал деревянный настил, на котором не было ни стульев, ни стола, ни гриля, ни цветочных кадок. Они вышли из кухни и пошли наверх. Там было четыре двери, все закрытые. В первой комнате они нашли пустующие шкафы, ящики и кровать с отсутствующим постельным бельем. То же самое – во второй.

Спальня Гифорда оказалась за третьей дверью, и в ней обнаруживались явные следы его присутствия: скомканное посреди кровати одеяло, небрежно лежащие подушки. В верхнем ящике комода лежало нижнее белье: слева – аккуратно сложенная стопка трусов-боксеров, справа – свернутые в шарики носки. Остальные ящики пустовали. Одежда висела в шкафу. Слева – белые рубашки, справа – коричневые хлопковые брюки. На полке для обуви в нижней части шкафа стояли две пары начищенных до блеска коричневых мокасин.

– Судя по всему, к одежде у него такой же прагматичный подход, как и к еде, – заметила подошедшая сзади Андертон.

– Похоже на то.

– Почему так?

– Потому что жизнь каждого человека ограничена определенным количеством часов и минут. Допустим, ты спишь восемь часов в день, и вот уже третьей части суток нет. Что делать с двумя третями? Гифорд на этот вопрос сказал бы, что он точно не желает тратить время на мысли о том, что съесть или надеть на себя.

– Жестко.

– А привязывать самодельную бомбу к человеку не жестко?

Четвертая дверь вела в ванную. На вешалке висело одно полотенце, и в держателе была одна зубная щетка. Ванная содержала в себе ничуть не больше информации о Гифорде, чем все остальные комнаты, что само по себе было красноречивым свидетельством о его личности.

– Какой вывод мы можем сделать из всего этого? – повернулась к нему Андертон. По своему обыкновению, задав вопрос, она сама погрузилась в размышления над ним. – Теперь мы знаем, что он живет один. И, судя по всему, это его привычное состояние.

– А еще что?

– Только то, что он предпочитает хлопковые штаны, а не джинсы, – разочарованно покачала головой она.

– И где же он?

– Где угодно, – ответила Андертон.

– Я говорю не о том, каково его текущее местоположение в пространстве и времени. Об этом мы еще поговорим. Я сейчас про то, где и как он проявляется в собственном доме. Личность владельца всегда отражается в том месте, где он живет. Даже если он приходит сюда только переночевать, обычно следов присутствия гораздо больше, чем здесь. Поэтому я и спрашиваю, где здесь он?

– Следы присутствия были в комнате, которую он использует как рабочий кабинет.

– Но их немного. Эта комната больше похожа на склад.

– А компьютер? В нем наверняка что-то есть. Мы знаем, что он выслеживает жертв через интернет и впоследствии следит за мужьями. Может, он из разряда одиночек, которые все время проводят в сети.

– В компьютере что-то должно быть, да, но вряд ли что-то ценное.

– Из чего вы это заключили? – нахмурившись, спросила Андертон.