— Скорее уж в тебя. Ты такая же чокнутая, как Анисимовна!

— Да заткнитесь вы!

Соня будто хлестнула нас своим отчаянием. И мы замолкли. Слышно было только, как София глотает воздух открытым ртом.

Как всегда говорит моя мама, лучшая борьба со страхом — высмеять его. Смешное не может быть страшным. Легко говорить, когда это касается боязни тараканов или пауков, например. Но сейчас мне никак не удавалось найти в ситуации хоть что-нибудь забавное.

— А мне мама рассказывала, что, когда они с бабушкой и дедом еще жили на старой квартире, ну, в том доме, который потом снесли, она раз как-то из школы вернулась... Она раньше всех приходила, — вдруг шепотом опять начала Лера, — делала уроки, потом шла гулять. А поздно вечером уже родители с работы приходили. И вот она как-то раз после школы открывает дверь, заходит, только сменку бросила и собралась сапоги снимать. А там от двери шел такой коридор длинный, который упирался в кухню И вот мама видит, как из кухни к пей на всех парах побежало что-то низкорослое. То ли ребенок, то ли карлик. Быстро, не разглядеть лица. Прямо на нее помчался. Мама так испугалась, что с одним сапогом в руке выскочила за дверь на лестничную площадку, замок заперла и до прихода родителей во дворе сидела. У них никаких домашних животных не было. И зима, так что все окна и форточки заперты были. Мама встретила бабушку, и они вместе вошли и все проверили. Никого, конечно, в квартире не оказалось. Бабушка сказала, что маме просто почудилось что-то. Ну, резко нагнулась потому что, когда сапоги снимала. Но мама на всю жизнь запомнила, как ей жутко было. И что было бы, если бы она осталась и это что-то до нее добежало.

— Думаешь, мы тоже все вместе резко нагнулись? — шикнула я.

Сейчас опять Сонька заведется, и что мы будем делать?

Но Соня сразу ухватилась за версию Леркиной бабушки и как-то сразу успокоилась. За разговорами мы отвлеклись от возни за дверью и не заметили, когда она прекратилась.

Если держаться как ни в чем не бывало, то довольно быстро получается убедить себя, что ничего и не произошло.

Да, странно. Да, опасно.

Но мы же в доме, в безопасности.

Не сговариваясь, мы начали готовиться ко сну. Лера колебалась, выключать ли лампу, но оказалось, что при свете спать совершенно невозможно, даже при таком слабом.

Укутавшись в одеяло, как в кокон, я повернулась носом к бревенчатой стенке и вдохнула запах дерева. Все же здорово, что Леркины родители не стали никак облагораживать стены, клеить обои. Летом бревна были теплые и пахли смолой. Не удержавшись, я выпростала из-под одеяла руку и приложила ладонь к стене.

И тут же в стену кто-то постучал.

Тук-тук... Тук!

Похоже, с той стороны. Но там не было другой комнаты.

Инстинктивно отдернув руку, я прислушалась. Я ведь совершенно четко ощутила вибрацию от стука. Но этого никак быть не могло. Кто мог простучать бревенчатую стену? Молотом разве что. Бред! Кто станет стучать ночью зимой в стену? Да еще именно тогда, когда я решила ее потрогать?

Девчонки, кажется, уже задремали.

Я снова приложила ладонь к стене, а потом подвинулась поближе, и еще ткнулась к шершавому дереву ухом. И снова услышала отчетливый стук. Будто кто изнутри бревна постукивал. Не шуршал, нет.

Тук-тук... Тук!