— Ты сама говорила, что в темноте плохо видишь, — продолжала наседать Валерия.

Я уже открыла рот, чтобы высказать ей все, что думаю о таких идиотских обвинениях, но вдруг заметила, что Лерка делает мне знаки глазами. Показывает на Соню. Та уже перестала возмущаться и теперь стояла над ведрами, опустив плечи, будто не меня обвиняли, а ее. Как побитая.

— Господи, Лер, ну не в два же ведра сразу, успокойся. Это были шуликуны, да?

Мы с Леркой теперь открыто переглянулись и, не сговариваясь, покатились со смеху. Высмеяли Сонино предположение, а сами друг на друга постоянно поглядывали, чтобы убедиться, что не переигрываем. Аха-ха-ха, как смешно! Шуликуны! Ну надо же было до такого додуматься!

И как бы невзначай увели ее в комнату и дверь закрыли, чтобы тепло не выпускать. И заткнулись-то вовремя, не переиграв. Соня поверила. И даже мы сами почти совершенно себе поверили, что не могли же быть эти странные парни шуликунами!

Лера бодро села у магнитофона и принялась крутить колесико настройки радио. Только вот радио при этом не включила. И повернулась к нам спиной.

Мы почему-то держались не вместе, а просто рядом. Какое-то недовольство девчонками, их глупым поведением, их секретиками, вообще всем, с ними связанным, глухо клубилось во мне. Если бы я была одна, такого не произошло бы. Или только мы с Леркой вдвоем. И как могли родители так просто отпустить нас? Взрослые же люди! Ладно, у Соньки еще брат есть, а мы-то с Лерой — единственные. Как могла моя мама так беззаботно расстаться со мной?

В прихожей вдруг что-то тяжело завозилось, издавая недовольное хрюканье и сопение. Как по команде, мы подняли головы и прислушались.

— Это ты там расхрюкалась? — раздраженно прикрикнула Лера.

Похоже, она тоже неосознанно злилась на нас.

Мы с Соней сначала уставились на нее, потом друг на друга.

— Ты это сейчас кому? Мы все здесь.

Лерка вылупилась на нас в обалдении. Наверное, наши физиономии выражали то же самое. Мы с Лерой вместе выглянули из комнаты. Вторая дверь, выходящая на веранду и в коридорчик, как обычно, была незаперта, но сейчас еще и чуть-чуть приоткрыта, хотя мы всегда ее закрывали, чтобы не выпускать из дома тепло. Громкая возня доносилась из-за нее. Просто удивительно, какая громкая.

— Кто входную дверь опять не запер? — почему-то шепотом набросилась Валерия на нас.

— Сдурела? Дверь опять заперли. И ты сама еще проверяла, — тоже шепотом опровергла я ее инсинуации. — Мы же вместе проверяли!

— Да откуда мне знать, может, вы со своим тубзиком опять пооткрывали все!

Надо было бы подойти и запереть дверь в коридор, но никто из нас почему-то этого не сделал. Наоборот, мы вернулись в комнату и сели, глядя друг на друга и прислушиваясь к постороннему шуму, которого быть не должно.

Сонька посмотрела на нас дико, молча подошла к двери в комнату, аккуратно закрыла ее и придвинула к ней тумбочку. А сама прижалась ухом к дверной щели и стала прислушиваться. Хотя шебаршение и похрюкивание были слышны и без этих ухищрений.

— Это что, свинья? — оторвавшись от двери, удивленно, громко прошептала Соня.

— Может, кабан.