Ясное дело. Я несколько раз сдавала кровь как донор и представляла себе этот процесс. У трехлетнего ребенка в организме всего-то около литра крови. Для взрослой женщины потерять такое количество ощутимо, но уж точно не фатально. В общем, понятно. Мне смерть не грозит, а вот трехлетнюю Юнну мать точно спасла.

- Тебе было как раз три, когда заболел твой отец, - Райна словно услышала мои мысли. – Ты была маленькая, худенькая, а соль Сайрин наоборот – высокий и полный. Сола Эгина не позволила перелить ему твою кровь. Ты бы точно не выжила.

- Вот именно это, как ни странно, я помню. Хотя и смутно. Значит, женщины зарянкой не болеют?

- Наоборот. Зарянка очень заразна, и женщины сразу же заболевают, если рядом оказался хоть один человек, подцепивший ее. Но переносят легко, как обычную простуду. И только один раз в жизни. А вот мужчины могут и не заболеть, но если уж заразились, без переливания крови почти всегда умирают.

- Почти? – уцепилась я за это слово. – Бывает, что выживают?

- Да. Но редко. Лично я не видела ни одного такого человека. Только слышала о них.

- И как она проявляется?

- Сначала тело покрывается ярко-красной сыпью. Как заря – поэтому так и называется. Потом больному становится трудно дышать. А на пятый день он начинает мерзнуть и умирает. Говорят, если согреть, может выжить. Но обычно не получается – холод идет изнутри, и тепло снаружи не помогает.

Ну вот, с загадочной зарянкой более-менее разобрались. От медицины я была довольно далека, но школьный курс биологии худо-бедно помнила. Судя по всему, переболев, женщина получала пожизненный иммунитет, и ее кровь служила чем-то вроде вакцины для близких родственников. Но работала она, только когда мужчина уже заболевал, иначе кто-нибудь давно сообразил бы, что можно делать такое переливание для профилактики, как мы делаем прививки. А вот группы крови – то ли их действительно не было у людей этого мира, то ли различия не вызывали летальных последствий при переливании. По большому счету, это не имело значения.

Когда мои волосы высохли, Райна заплела их в косу, и я перебралась от камина в постель – мягкую, удобную. Белье пахло теми же цветами, что и вода в ванне. Блаженство!

Райна села на табурет рядом с кроватью и стала рассказывать о моем детстве, не вдаваясь особо в детали. Но мне для начала достаточно было и малого – лишь бы составить представлении о жизни Юнии до того, как я очутилась в ее теле. Подробности я могла выяснить и позже.

Моя мать… то есть мать Юнии, конечно, но мне пора уже было принять ее жизнь как свою. Так вот моя мать Эгина Салета происходила из древнего, хотя и сильно обедневшего рода, входящего в королевский клан Кембро. Отец, Сайрин Неаро, напротив, знатным происхождением похвастаться не мог, зато считался одним из богатейших людей Илары. Разница в возрасте у них была около двадцати лет, но Эгину, которой не исполнилось и семнадцати, никто не спрашивал, хочет ли она замуж. Я была их единственным ребенком.

Оставшись вдовой, мать вместе со мной перебралась в родовой замок Салето, который получила по наследству от отца. Вообще, несмотря на неплохой уровень жизни и отсутствие войн, смертность в Иларе была достаточно высокой, и не только из-за эпидемий. Дожить до старости считалось удачей. Моим бабушкам и дедушкам с обеих сторон не повезло. Райна затруднялась сказать, сколько им было лет, но умерли они еще до моего рождения.

По ее словам, жизнь моя мать вела достаточно вольную. Нравственность в Иларе вообще была понятием условным. Нет, разврат открыто не одобрялся, но действовал принцип «не пойман – не вор». Добрачные связи мало кого смущали, и отсутствие на невесте голубого покрывала девственницы было обычным делом. Так что возмущение женщины, обозвавшей Юнию грязной тварью, видимо, относилось не к самому факту недевственности, а к тому, что та нагло пыталась изобразить себя невинной, хотя о ее связи с Айгером знали все. Ну а вдовы вообще были сами себе хозяйками и ни перед кем не отчитывались. Салето постоянно был полон гостей, праздники, охота и прочие развлечения не прекращались.

Муж Райны служил в доме отца конюшим. Она родила ребенка в восемнадцать лет, но тот не прожил и месяца. Тут как раз подоспела я, а поскольку знатные дамы детей грудью не кормили, меня отдали на ее попечение. Перебравшись в Салето, мать забрала Райну и ее мужа с собой. Когда она погибла на охоте, обвинили в этом именно конюшего, который, якобы, плохо подготовил лошадь. Его отправили в Мергис – в знакомую мне тюрьму, где он вскоре умер.

Король Мортен, который приходился моей матери дальним родственником, взял меня под опеку и забрал во дворец, вместе с Райной в качестве няньки. Воспитывалась я там с принцами: Гинтом, Веанором и Айгером. С последним, моим ровесником, мы были особенно дружны. Их мать, королева Вайга, умерла, рожая младшего сына. К счастью, эпидемия зарянки, во время которой умер мой отец, столицу почти не затронула и не возвращалась долго.

Меня с самого начала рассматривали как одну из кандидаток в невесты наследника престола, Гинта. Но он был на четыре года старше меня, и я его ни капли не интересовала, даже когда подросла. В девятнадцать лет Гинт женился на другой девушке из клана Кембро и счастливо жил с ней до последней эпидемии, унесшей жизни его, Веанора и короля Мортена. Первым в очереди на трон оказался Айгер, который в то время командовал пограничным отрядом в Южных горах, а за ним, поскольку у Гинта детей не было, – малолетний сын Веанора.

Я хотела вернуться к тому моменту, когда вдруг надумала выйти замуж за Индриса Леандро, но глаза уже закрывались сами собой, и мысли путались.

- Спи, Юнна, - сказала Райна, поправляя одеяло. – У нас впереди много времени.

15.