Кстати, я не успела спросить Герту, что мы с Эйрой планировать сделать с ним. Впрочем, познания в истории подсказывали: свергнутого монарха в живых оставляют редко. Уже только для того, чтобы он не собрал своих сторонников и не вернул власть. Вряд ли бы мы с ней стали так рисковать.
Мне принесли обычный таз для умывания, завтрак, обед. Время шло, и я волновалась все сильнее. Как девушка перед свиданием, которое неизвестно, будет ли вообще.
Такую-то мать, а ведь в каждой шутке есть доля шутки.
Я никак не могла отделаться от двух воспоминаний: своего и Юнии. Как Айгер в горах держал меня на руках. Сказанное шепотом «Юнна» и прикосновение его теплых губ. И другое – как они с Юнией занимались любовью у ручья. Я снова и снова погружалась в каждое мгновение, как будто это было мое собственное воспоминание… и жалела, что оно – не мое. Если б я была на ее месте…
Ира, ты была на ее месте – и сделала то же самое. Ты такая же предательница, как и она. Забыла, как уговаривала свою совесть, что Слава – это так, легкое увлечение, а Артура ты действительно любишь?
Я встряхнула головой, пытаясь выкинуть из нее эти мысли, но они вцепились прочно. Вместе с другими. Что крайне глупо мечтать о мужчине, которого ты, судя по всему, собиралась убить и который должен подписать твой смертный приговор. Надо окончательно рехнуться, чтобы хоть на секунду вообразить, будто...
Лязгнул замок, дверь открылась.
- Выходите, сола Юниа, - с непроницаемым лицом приказала надзирательница.
- Подожди. Принеси мне зеркало! – потребовала я.
- Вы думаете, тарис Айгер будет вас ждать? – с издевкой поинтересовалась она. – Не надейтесь, соблазнить его не удастся. Так что зеркало вам ни к чему. Идите!
Я шла по коридору и слышала за спиной глухое сопение. Казалось, взгляд надзирательницы рисовал на моем платье красную точку, как лазерный прицел. Наверно, ее безмерно удивляла моя наглость: потребовать встречи с правителем, которого намеревалась свергнуть с трона! А еще больше, что он согласился на эту встречу.
Неужели повезут во дворец? А вдруг я убегу? Или тайные сторонники отобьют меня у стражников?
Глупости. И бежать некуда, и сторонников никаких, наверно, уже нет. Тех, что были, давно казнили. А если кого не выловили, те попрятались в щели, как тараканы.
Один коридор, второй. В Мергисе столько преступников, что нужна такая большая тюрьма? Или она одна на все королевство? Мы поднялись по узкой винтовой лестнице, прошли еще немного и оказались у двери, рядом с которой стояли два вооруженных стражника. Надзирательница открыла ее, подождала, пока я войду, и закрыла за моей спиной.
В большой комнате с высоким потолком не было ничего, кроме кресла с резными подлокотниками, стоящего на возвышении, и узких скамей вдоль побеленных стен. Лучи закатного солнца проникали через окна, рисуя на каменном полу багровые полосы. Далеко на горизонте виднелись вершины гор, снег на которых казался розовым. В этой картине мне почудилось что-то настолько зловещее, что по спине побежали ледяные мурашки.
Шаги в коридоре – быстрые, уверенные. Дверь резко распахнулась. Я обернулась, и мурашки мгновенно сменились горячей волной, залившей меня с ног до головы. Сердце даже не колотилось, а мелко дрожало, и я почувствовала, что не могу вдохнуть – горло перехватило судорогой.
Айгер стоял и молча смотрел на меня – тем же тяжелым ледяным взглядом, что и в тот день, когда пришел в лечебницу. Мне показалось, что я не смогу выдавить из себя ни слова, даже если и придумаю, что именно нужно говорить.
Чуть сощурившись, он сказал с ядовитой вежливостью:
- Приветствую вас, сола Юниа. Зачем вы хотели меня видеть?
8.