— Я должна разыскать его. Время волка подходит к концу…

— Вот и славно, — похвалила Лива. — Значит, займемся поисками. Но прежде хочу потолковать с тобой о Хёльмвинде.

Изольда встрепенулась, услыхав звуки еще одного дорогого для нее имени.

— Я все знаю… — таинственно проговорила кудесница.

Ноги у принцессы ослабели. Неужели невеста Зефира проведала о ее разговоре с ветром?

— Ты приворожила его, — по-лисьи сощурилась Лива. — Тоже неумышленно, но наговор мощный.

Слава всем богам и Розе Ветров в придачу, она догадалась только о чарах! Но что, если заклинательница после очередной ссоры с Северным владыкой решит использовать его секрет против него же самого? Это сразит ветра наповал.

— Не говори ему! — взмолилась принцесса. — Хёльмвинд часто бывает резким, прямолинейным, но сердце у него доброе.

«А вот и вторая душа, очарованная самодовольным вертопрахом, — подумала с негодованием Лива. — И что только они с Зефиром находят в скверном характере верховного?»

Но вслух заверила озабоченную девушку:

— Не тревожься, я не из тех, кто бросает в запале обидные слова. К тому же Северный ветер — не враг мне.

Изольда немного успокоилась, но новая догадка омрачила ее бледное лицо.

— Зефир тоже не должен знать. Своим сочувствием он погубит Хёльмвинда, ведь Северный ветер не вынесет жалости.

— Я никому не разболтаю, — пообещала Лива. — Знаем только мы втроем, так что бояться нечего.

— Хорошо. — Принцесса провела пальцами по орнаменту на золотой ткани платья. — А как ты догадалась о привороте?

— Увидела. На груди у ветра цветком распустилась терновая метка… Ты тоже сумеешь ее разглядеть.

— Какой кошмар! Значит, кто угодно может…

— Нет, — возразила Лива. — Узор не заметить обычным взглядом. Но если тьер-на-вьер притронется к зачарованному, терновник на мгновение проступит сквозь кожу…

— Ох… — Изольда присела в невидимое кресло, покрытое платком, и наморщила лоб. Она долго думала, прежде чем задать не дающий покоя вопрос:

— Как думаешь, любовь, вызванная чарами, отличается от настоящей?