— Нет, — говорит он. — Насколько я знаю, ничего. Извини, Сара, у меня тут работа срочная… Но ты не торопись, и вообще, ну, теперь ведь его вещи принадлежат тебе — бери все, что хочешь… Ну и как-нибудь надо будет обсудить еще… как бы сказать… всякие практические дела.

— Спасибо, — говорю я, — созвонимся.

Он опять обнимает меня; затем бормочет, удаляясь:

— Ну просто невероятно…

Я фотографирую деловой календарь: пятничную страницу и страницы за остальные дни той недели и трех предыдущих. Фотографирую и страницы этой недели, первой недели, которую Сигурду не доведется прожить. В календаре на эту неделю почти ничего не намечено. И с Аткинсонами договоренности тоже нет. Перелистываю странички на пару недель вперед. Фамилия Аткинсон не попадается. На двух последних страницах — список адресов. Аткинсоны живут на знакомой мне улице, совсем рядом с Санкт-Ханс-Хауген. Я прячу деловой календарь в сумку.

Уж не знаю, встретился Сигурд с Аткинсонами или нет, но одно я знаю точно: он меня обманул. Сказал, что хочет заехать за Томасом в половине седьмого утра — но не говорил, что собирается встретиться с клиентом до того, как отправится в горы.

Я уже вышла на улицу, и тут меня догнал Маммод.

— Подожди! — кричит он.

Я жду. Он подходит и говорит:

— Вот еще что… — Так и стоит в своем синем комбинезоне, защитные очки подняты на макушку, сам весь в опилках. — Даже не знаю, стоит ли об этом рассказывать… Но Сигурда больше нет, а тебе, мне кажется, нужно это знать. Его несколько раз поджидала какая-то женщина.

— Что-что?

— Ну, я ее видел раза два, так, кажется. Первый раз она стояла, прислонившись вон к тому фонарному столбу, и заглядывала в наши окна. Дело шло к вечеру, часов пять или шесть было… я еще помню, Флемминг собирался что-то показать мне в своем кабинете. Я заметил ее потому, что она в наши окна смотрела, понимаешь? Я еще подумал: черт, понимаю, почему люди не хотят жить на первом этаже; кому хочется, чтобы на них пялились? Если б не подумал, наверняка и забыл бы уже. И еще была мыслишка: интересно, долго она будет тут торчать? И вот я смотрю и вдруг вижу, что к ней подходит Сигурд. Они обнялись и ушли вместе. Больше ничего не знаю — только то, что видел. Я тогда подумал: ну и дела, странно… Вот и всё. Не знаю… Это же могла быть приятельница, кузина какая-нибудь, откуда мне знать… А второй раз — наверное, с месяц назад — он приезжал на машине что-то забрать из кабинета. Машину прямо тут поставил… вообще-то тут нельзя… ну знаешь, когда мигает аварийка… и у него в машине девушка сидела. Я — на мне очков не было — я ее не рассмотрел, но мне кажется, что та же самая. Мне это показалось немножко странным, и когда они уехали, я сказал Флеммингу, что заезжал Сигурд и в машине у него была девушка, просто в шутку. Ну ты же понимаешь, мужики такие, ты же знаешь…

— Знаю, — говорю я, едва дыша, и думаю, что нет, ни черта я не знаю о том, каковы мужики.

— И тогда Флемминг сказал: раз уж к слову пришлось, он ее тоже видел. Примерно при тех же обстоятельствах. Она стояла на улице и ждала Сигурда, и ушли они вместе. В общем, как бы сказать, наверняка тут ничего такого… может, ты даже знаешь, кто это?

И он улыбнулся — даже с надеждой, показалось мне.

— Не знаю, — говорю я. — Скажи, а как она выглядела?

— Ну… — говорит Маммод, почесывая голову; над его кудряшками взмывает легкое облачко опилок. — Ну, светленькая, их много таких… Даже немного на тебя похожа. Нормального роста, нормально сложена. Черное пальто. Пожалуй, моложе его. Ну не знаю, я прямо так уж ее не рассматривал…

Я смотрю на него ничего не выражающим взглядом и не знаю, как на это реагировать. Сигурда ждала женщина, и не один раз, а по меньшей мере три… Каких женщин знает Сигурд, кроме меня и Маргрете? Мои подруги живут не здесь. Он знает мою сестру; Анника работает в центре и вполне могла бы пешком прогуляться до их бюро, но зачем ей это надо? Ну, и есть еще Юлия. Она моложе его на несколько лет, и да, она светленькая. Я задумываюсь на пару минут о Юлии. Сигурд считал, что мне стоило бы с ней подружиться; может быть, хотел даже, чтобы я была похожа на нее, на эту Юлию, шаставшую по моему дому. И еще есть подруга Яна-Эрика, чтобы никого не забыть. И еще однокурсницы, но это не считается, потому что Маммод и Флемминг учились с ним на одном курсе и всех их тоже знают.

А заказчицы? Знакомы ли компаньоны с клиентами друг друга? И в ту же секунду меня осеняет: Аткинсон. Таинственная мадам, супруг которой часто бывает в отъезде, капризная дама, которая требует и требует, но не спешит расплатиться. О которой он, стало быть, счел необходимым наврать…

Маммод взглядывает на меня и огорченно вскидывает брови.