Туров прошёл к своему кабинету, заглянул в приёмную и рукой пригласил Марию Петровну проследовать с ним. Когда они оба подошли к спящим бойцам, майор ткнул пальцем руки на стажёров и негромко спросил помошницу: Эти? и, получив утвердительный кивок головой, так же не громко произнёс: Вот, Мария Петровна, любуйтесь! Я из-за этих двух раздолба... молодых людей поставил на уши особые отделы двух дивизий и армии! А они, видите ли, сидят на скамье и изволят мирно спать!
Мария Петровна стояла за спиной своего начальника и была в смятении - она уже поняла, что совершила ошибку и ей сразу же, как только появились эти двое, невзирая на запрет, надо было доложить майору. Но с другой стороны, не она завела такой порядок в приёмной и не ей его менять! Эти двое буквально ввалились в приёмную, в её святые владения, принесли свои, ранее не знакомые запахи, сами в грязной одежде с неумытыми лицами, на которых видна многодневная щетина - так в присутственные места не приходят, кто их только с мешками пропустил на входе на этаж. Поэтому она их и вежливо попросила привести себя в порядок и подождать, строго сказав:
Товарищ майор очень занят! Он просил его не беспокоить! Освободится, я ему доложу о вас. Ждите! Да не здесь, а пройдите по коридору к уборной и умойте хоть свои лица! Там есть лавки и стулья, с этими словами помошница выпроводила из приёмной таких неожиданных посетителей, подумав, что на лавках они хоть присесть смогут по человечески, обратив внимание на усталые и измождённые лица парней...
Сил протестовать и спорить, у обоих стажёров, уже не было, как не было и желания немного поскандалить. Громкий и Хворостин, не желая перечить грозной хозяйке приёмной, послушались её и удалились из помещения, затем по коридору прошли к уборной комнате. Не жалея воды, молодые люди привели в порядок свои лица и немного сбили дорожную пыль со своей видавшей виды одежды, а потом разместились на лавках для посетителей. Многодневная усталость быстро взяла своё и оба, едва сев на лавки, моментально заснули крепким сном...
Извините меня, товарищ майор, если я ошиблась и не сообразила... начала оправдываться Мария Петровна.
Ладно! Проехали! Но на будущее, сделайте поправку! пожурил помошницу майор Туров, но про себя подумал: грязные, не бритые, с запахом..., хорошо, что этой женщине не пришлось бывать в наших допросных комнатах, где люди моментально лишаются всех иллюзий! Перекусить уже не получится, а покурить смогу в кабинете. Николай Николаевич посмотрел на спящих стажёров и отдал женщине распоряжение: Идите, ставьте чайник на плитку, будем чаёвничать! А я пока попробую разбудить этих героев, последнюю фразу он произнёс уже вслед уходящей женщине...
Глава 7. Громкий и Хворостин
Ну, что, соколы мои быстрокрылые, спите под боком у начальства и в ус не дуете? А начальство уже все телефоны оборвало в поисках... можно сказать, подкинуло кого надо и не надо! громким начальственным голосом произносит майор.
После первых слов начальника оба командира мгновенно открыли глаза и поднялись со скамьи.
Товарищ майор Государственной Безопасности, разрешите доложить!? четким командным голосом начинает докладывать Громкий. Туров обрывает его доклад: К чёрту субординацию! Говори!
Прибыли из-под Усть-Тосно! начал было говорить Громкий, но был снова перебит майором: Володя! Не томи меня... "Путник" жив? Перешёл? Где? Когда? прямо в коридоре посыпались вопросы.
Сутки назад был жив! ответил на первый вопрос лейтенант.
Ладно, продолжим не здесь. Пройдёмте ко мне в кабинет, Туров приглашает стажёров пройти в свой кабинет и все трое, собрав с пола вещи, проходят в начальственный кабинет, который моментально заполнился непривычными запахами окопной жизни.
Смелее проходите, герои, командует майор, видя как оба подчинённых, глядя на Марию Петровну неловко начали топтаться на входе. Шинели, мешки и всё остальное сложите в тот дальний угол. Потом без стеснения рассаживайтесь на стульях у моего приставного стола.
Подождав пока Громкий и Хворостов освоились и расселись, майор начал разговор:
Вы, где друзья мои, так долго летали? Так долго, что мы вас уже потеряли и похоронили! Почему я от посторонних людей узнаю, что оба были в штрафной роте? Более того, в её составе полезли в самое пекло... на этот залитый кровью плацдарм? Что прикажете мне думать? От вас больше недели нет никаких вестей! Я хочу, знать - почему? майор, что называется, выпустил начальственный пар и теперь ждал объяснений от своих подчинённых. – Сначала докладывай ты, Хворостов, и давай без церемоний. Только, Василий, всё излагай, подробно и с расстановкой. Ты не вставай и рассказывай сидя.
Не было связи с Большой землёй - так у нас на плацдарме называли Штаб Армии. Провода не протянуть - немец их сразу минами рвёт, рации все поразбивало. Ротный посылал несколько раз посыльных - но видимо они не дошли, начинает свой рассказ Хворостин.
Нет, один ваш добрался, правда, весь перераненный. Это было как раз накануне моего приезда в Штаб Армии. Да! Пришлось, мне старику, самому ехать, узнавать о ваших душах! Шария там не встречали? Я его в "Спиртстрое" оставил, а от него тоже нет никаких вестей, внёс свои дополнения в разговор майор.
"Путнику" мы не открылись, хотя и были всё время вместе. Присматривали за ним до последнего дня, начал было продолжать говорить Хворостов, но был перебит словами Громкого: Это, смотря как посмотреть, кто за кем приглядывал, мы за ним или он за нами. Пытались связаться с Вами из штаба армии, но был налёт вражеской авиации. Их штурмовики разнесли там всё к чёртовой матери! потом продолжил рассказывать: Одним словом, он воюет, и мы рядом с ним тенью ходим. Злой он до войны, товарищ майор, этот наш "Путник"! Немцев он приземлил ну очень много, видя реакцию начальника на свои слова, Василий замолкает.
Что ты мне про это всё рассказываешь?! У вас какое задание было? А? Повтори задание! Туров начал немного злиться.