— Вы знаете меня, знаете Феликса, вам все известно о наших взглядах. Предлагаю не устраивать тут богомерзкие дебаты и сразу перейти к делу. А уже потом начнем решать проблемы. Их у нас много.

— Обойдешься! — процедил Змееныш, бросив на оппонента злобный взгляд. — Знаю я твои «методы» решения проблем, зато другие могут и в сомнении пребывать. Поэтому скажи, что ты собираешься делать с теми, у кого в руках находится Кэр — живой или мертвый, это не важно — и кто должен ответить еще и за бесследное исчезновение наших друзей, за смерть одного из бойцов, Крошки Макса, которого многие должны были знать?

Первый удачный шаг за Змеенышем. А Ласло со своей попыткой миновать обсуждение действительно важных для сообщества вопросов кое-что потерял. Но не попытаться он не мог, не в его характере это. Ведь если бы проскочила затея, то слишком большой выигрыш светил. Не вышло. Теперь придется ему озвучить свою позицию. Какая она? Вот сейчас и узнаем, от Хвата можно чего угодно ожидать.

— Эмоции, — вновь устраивая задницу в полукресло, Ласло неопределенно покрутил пальцами, показывая свое к ним не самое лучшее отношение. — Они всегда мешали тебе, Феликс. Но это твое право. Хочешь сперва поговорить, я не вижу смысла тебе возражать. О Кэре и его пленителях? Снова согласен. Но может ли кто-то ясно и в подробностях рассказать о них? Знает ли кто-нибудь о них лучше…

— Знает, Хват. Причем даже не «кто-нибудь» в единственном числе. И рассказать может. Раз уж ты сам поднял эту тему, то я, как тварь циничная и ехидная, этим незамедлительно воспользуюсь. Сначала я, потом мой доверенный человек. А вот потом и ты сможешь рассказать нам о том «знает ли кто-нибудь о них лучше».

Промельк даже не неприязни, а чего-то, приближенного к ненависти, на лице Хвата и его верного помощника Антонио Спички, был хорошим знаком для меня. Почему? Да просто это значило, что я ухитрился влезть со своими словами в самый неудачный для них момент. А что плохо сопернику, то хорошо мне. Закон природы.

— Поддерживаю, — кивает Змееныш.

— И я убедился, что Герцог многое узнал и может доказать как опасность поклоняющихся Ушедшим, так и полезность для нас того, что есть у них, — а это уже свежевылеченный Профессор о себе напоминает. Его же авторитет среди «антикваров» велик, в делах научных и вовсе почти уникален. — Еще у него есть свидетель увиденного. Хотелось бы и ее пригласить сюда.

Ай да Проф, ай да сукин сын! То ли признательность таким образом выражает, то ли и впрямь проникся. Хотя, зная его, совмещает оба варианта. Да, именно так.

Ласло в сложившейся ситуации ничего не оставалось кроме как, покривив рожу, признать справедливость требований. Разве что настоял, чтобы сначала я говорил, а уж потом и моя свидетельница была приглашена. Упирал на желательность «независимых показаний». И чтобы потом, когда будет говорить Диана, уже я не вмешивался со своими комментариями.

Возражать? А с чего бы вообще это делать? Мне подобное не помешает по одной простой причине — искажать факты и события я не собираюсь. Ну а недоговаривание определенных нюансов — тут я в своем праве.

Понеслось! Не люблю долгие речи, особенно когда сам в роли оратора, но понимаю их необходимость в некоторых случаях.

Я рассказывал без лишних подробностей, гоня историю по ключевым точкам. С того самого момента, как бежал из больнички, куда меня и Кэра доставили в бессознательном состоянии после того самого штурма особняка. Встреча с Ди, случайная по сути, прибытие в Серую Гору, этот заповедник культа Ушедших. Первые открытия, первые знания об артефактах и их использовании. Измененные мутациями люди, ставшие сторками — странными созданиями с полузвериным разумом и повышенными физическими возможностями. Иные существа, уже ничего общего с людьми не имеющие. Структура жречества, проходы-подземелья под Серой Горой. Насчет сути последних я не был уверен, но высказал гипотезу, что они не совсем принадлежат нашему миру. Возможно являются… неким многоуровневым «тамбуром» между нашим миром и С"Кхайром, этой загадочной родиной Ушедших.

В подробностях — не кровавых, а «технических» — описывал жертвоприношения и их разные цели: получение энергии для питания наиболее серьезных артефактов, некая «дань» тому или иному из Повелителей, да и трансформация людей в сторков тоже имела какой-то религиозный смысл, так и оставшийся для меня неясным. Освещались персоны, являющиеся ключевыми в Серой Горе, их сильные и слабые стороны, возможные перспективы нападения на это место в будущем. Наконец, наш с Дианой побег оттуда и встреча с Эстетом и ныне покойным Максом.

Пришлось сделать небольшую паузу, а то горло уже откровенно отказывалось нормально работать. Зато я видел, что рассказ скучать не заставил. Напротив, у немалой части из собравшихся я увидел в глазах те самые хищные огоньки. Хищники почуяли добычу. Да, она была зубастой и опасной, но это не могло остановить их. Разве что напоминало о необходимости относиться к процессу охоты с максимальной осторожностью, но и только.

Спичка, переглянувшись с Ласло, открыл было рот, чтобы сказать что-то, наверняка не самое для меня приятное. Змееныш буквально заткнул его жестом и несколькими словами:

— Не беги на паровоз, Антонио! Герцог еще не закончил. Вопросы надо задавать после, а не во время. Общее представление людям испортишь. И вообще, чего я тебе, Спичка, опытному человеку, такое напоминаю?

— Понял я, понял, — примиряюще пробубнил правая рука Хвата. — Сижу. Молчу. Слушаю.

— Да хоть слушай, хоть уши жвачкой залепи, — жестко, на грани откровенного хамства припечатал Спичку Феликс. Впрочем, удивляться не стоит, сейчас идет финальная стадия борьбы за «трон» нашего сообщества. Не до политеса. — Продолжай, Герцог, все умные люди тебя внимательно слушают.

Предлагают, так почему ж не продолжить? Ну а если серьезно, то самого интересного они еще не слышали. Про наше появление на руинах особняка и столкновении там с двумя видами противника: людьми и одним из непосредственных слуг Ушедших, риллой. Некоторых особенно заинтересовало то, что труп существа может быть доставлен для подробнейшего изучения. Ничуть, кстати, не испортившийся даже без его замораживания или бальзамирования.