— Вот оно как… — Змееныш не сказать чтобы удивился, но счел сей факт важным. — Вадим, твоя спутница просто заполнена сюрпризами. Как сказал бы наш Валет: «В рукавах твоих тесно от тузов и джокеров». Но я не он, потому и не скажу.

— Вы говорили о Ласло.

Змееныш скорчил виноватую мину. Она, как и все прочее лицедейство, у него получилась идеальной. Не знал бы его так хорошо — поверил бы!

— Многие говорят, что Ласло слишком любит деньги и еще сильнее власть. Это правильные слова. Но власть… Власть, а не деньги, люблю и я, да и почти все «антиквары».

— И в чем тогда между вами разница? — пару раз моргнула своими выразительными глазами Диана. — Кроме того, что для вас деньги менее значимы.

— Разница в том, что Ласло неправильно любит власть, — слова и интонации Змееныша были наполнены иронией, а вот лицо стало необычно серьезным. Таковым оно бывало лишь в случаях, когда он проявлял в беседе немалую часть своей истинной сущности. — Любовь, как должно быть ведомо прекрасной даме, бывает нормальная и… не очень. Последнюю принято называть склонностью к извращениям и сильно за это наказывать. Ласло любит власть именно с извращениями, которые приводят к плохим результатам. Диана, вам точно нужны пояснения?

— Да!

Быстро, без тени сомнений. Молодец, Ди! Если есть возможность узнать что-то важное без риска для собственной шкуры — отказываться никогда не следует. При наличии риска… Здраво оценить и при возможности избавиться от опасности, при этом все же попытаться получить информацию. Ведь именно информация — одна из наиболее ценных «валют» в нашем мире. И можете быть уверены, деньги в этом «особом списке» если и есть, то на одном из последних мест. За них мало что купишь из действительно важного, а не наносного и фальшивого.

— Для Ласло принципы вторичны. Если надо, он откажется от них, мотивируя свой поступок тем, что никогда не поздно вернуть все на свои места и это всего лишь для введения в заблуждение, — чеканил слова Змееныш, который сильно не любил Хвата и его сторонников. — Я ушел из секретной службы, когда начальство попыталось заставить меня пойти против моих принципов, прикрывая это «государственной необходимостью». Думали, что это меня впечатлит и заставит смириться с предлагаемой мерзостью… Дешевые шлюхины дети.

— Печально, наверное, уволиться из организации, которой отдал многие годы, — посочувствовала Диана, вообще склонная близко к сердцу принимать чужие переживания.

— Уволиться? Милочка, вы меня положительно порадовали, — в кои-то веки от души улыбнулся Змееныш. — Знающих грязные тайны системы и не выполняющих приказы не увольняют. Их выносят вперед ногами, а потом объявляют о том, что очередной сотрудник «сгорел на работе» от сердечного приступа или его ну совсем случайно сбил грузовик с пьяным водителем за рулем.

— И вы…

— Опередил тех, кто пытался устранить меня. С тех пор нахожусь в розыске как на территории родной страны, так и за ее пределами. Пара пластических операций, вытравленные отпечатки пальцев. Да вы не беспокойтесь, Диана. Меня это только… бодрит.

— Феликс. Ближе к делу, то есть телу. Тому, которое отзывается на прозвище Хват.

Змееныш укоризненно так посмотрел на меня, потом на Диану. Словно еще немного и начнет ей жаловаться на то, какой ее спутник грубый и бесчувственный чурбан. Театр одного актера, млин!

— Так я почти все и сказал. Если принципы могут быть отброшены, то «антиквары» превратятся в еще один криминальный «клан», — поморщился Змееныш. — Могущественный, опасный, с перспективами развития, но… Меня и многих других это не устраивает. А Ласло на такое пойдет. Сейчас он собрал вокруг себя тех, кто в значительной степени разделяет его… философию. Других будет соблазнять тем, что война с этими вашими культистами помешает «антикварам» изучать столь притягивающие нас тайны. Будет играть на возможном спасении Кэра путем переговоров и компромиссов. К сожалению, компромиссы в нашем жестоком мире — скрытая готовность признать свое поражение. Я это давно понял, как только в секретной службе стал работать и научился разбираться в истинной сути происходящего.

Неплохо выступил! Я сейчас без иронии, от души. Змееныш всегда умел находить верные слова для каждого, с кем счел необходимым серьезно поговорить. Останавливать его я не собирался, он в здравом уме и не станет промывать мозги окружению тех, кого считает своими.

Диана… впечатлена. Если бы ее мнение в нашем сообществе хоть что-то сейчас значило, она со всем юношеским пылом стала бы агитировать за Змееныша. И мой ядовитый скользкий друг это понимает, потому своими словами хоть самую малость, но укрепляет свое положение в организации. Без вранья, без лицемерия, просто правильно разыгрывая реальность. Понимает, что если сюда кого привели, то явно не просто посидеть, а с прицелом на будущее. Ди может этого еще не осознавать, но она УЖЕ впечаталась в «антикварность». Еще немного и уходить она отсюда просто не захочет. Я же только поддержу ее в этом стремлении. А пока… Есть у меня еще одна задумка, которую стоит реализовать прямо сейчас. И полезно, и хорошему человеку в помощь.

— Проф, ну как там твое здоровье? — спрашиваю я у Альберта-Фридриха, излишне отягощенного бинтами. — Разговаривать то хоть нормально можешь или пока врачи не рекомендуют?

— Живой и не помру, — с заметным усилием хрипит «антиквар». — Только говорю мало. Болит лицо. Мышцы повредили.