– Афиняне... прорвались...

– Где? – коротко спросил Эвмен, опередив регента, – как это случилось?

Разведчик покачал головой, сглотнул.

– Не... Не знаю... Наши бе... бегут...

– Вот песьи дети! – процедил Антипатр. Не понятно, кого имел в виду, – "бегуны", за мной!

– Куда ты?

– Разберусь на месте. Остановлю!

– Опасно! Позволь мне!

– Ты – здесь! – отрезал регент и исчез в пыли. Тридцать продромов последовали за ним.

Эвмен остался один. Как часто случается в подобных ситуациях, чувство времени отказало ему. Сколько его утекло, как песок сквозь пальцы, прежде чем обстановка стала проясняться? Любитель точности во всем, не только в составляемых текстах, кардиец имел наметанный глаз и легко мог свериться по солнцу, но сейчас он забыл обо всем, страстно желая лишь одного: пусть эта проклятая пыль уже опустится. А та сопротивлялась: утренний бриз сошел на-нет, сдавшись на милость победителя – полуденного безветренного зноя.

Творилось что-то очень плохое, фаланга в центре пятилась назад. Эллины ввели в бой новые силы? Это уже очевидно, но в каком месте и как много? Правый фланг просматривается лучше, хотя и там напылили тысячи ног. А с левым совсем все плохо.

Так сколько же времени прошло? Пес его разберет. Грохот битвы на левом фланге докатился уже до того самого места, откуда таксис Асандра двинулся в атаку. Давят афиняне, мы отступаем.

Нет, прав разведчик, не отступаем – хуже. Эвмен различил, наконец, бегущих, побросавших оружие людей. Уж точно не афиняне, те бы в другую сторону бежали. За спасающимися мчались всадники-продромы. Чужие.

Боги, где Антипатр?! Ведь в самое пекло бросился старик!

Нужно срочно спасать ситуацию. Как? Быстро, вот как, без разговоров и душевных метаний.

Сжав зубы, кардиец ударил пятками лошадь и помчался к, медленно пятящимся, педзетайрам.

– Развернуть строй противосолонь! – Эвмен скакал вдоль тыла фаланги, – развернуть строй!

Его не слышали, может, не понимали, а может (скорее всего) – не желали подчиняться приказу, отданному не понятно кем.

Кардиец спрыгнул с лошади, выхватил меч и бросился прямо в гущу сражения, проталкиваясь между рядами воинов, раздраженно огрызавшихся и бранивших писаря на чем свет стоит. Эвмен пробился почти на самый передний край, где шла жестокая сеча, и заорал в ухо одному из лохагов:

– Слева обходят, развернуть строй противосолонь и отойти на стадию!