– Как что? С ним не меньше пятнадцати тысяч воинов. Там Полисперхонт, Кратер. Стоит им появиться в Македонии, восстание против нашего подопечного вспыхнет, как лесной пожар. Не для того мы его на трон сажали, чтобы он оттуда слетел от первого же тычка. Линкестиец слаб, но именно такой он нам и нужен. Если страну захватит Молосс, да еще с непримиримым Кратером в подручных... Тебе не рассказывали, как этот ублюдок дрался в Фермопилах?

– Если это произойдет, – возразил Леосфен, – Молоссу достанется выжженная земля и сотня голодных нищих козопасов в качестве подданных. Чего нам опасаться?

– А того, что Филипп тоже стал царем нищих козопасов.

– Они не скоро поднимутся.

– Возможно, но это рано или поздно произойдет. И весьма возможно, еще на нашем с тобой веку. Граждане афинские не горят желанием опять воевать с македонской заразой и не станут бездеятельно наблюдать, как она возрождается из пепла.

Леосфен нахмурился.

– Я знаю, к чему ты ведешь. Пусть Линкестиец идет и защищает свой трон, так?

– Да.

– Если он уйдет, Севт выбьет меня отсюда одной левой.

– Севт?

– Ты не знал? Он явился на днях с войском и объявил о своих притязаниях на Амфиполь.

Ликург выругался и сплюнул.

– Только этого не хватало. Впрочем, наши планы не слишком меняются. Демосфен настаивает, что твоему войску, Леосфен, следует присоединиться к Линкестийцу.

– Демосфен стал что-то понимать в военном искусстве?

– Да тут и понимать нечего. Если оставить Линкестийца один на один с Молоссом, половина его воинов немедленно перебежит к противнику.

– К эпиротам?

– Они перебегут к Кратеру! – повысил голос Ликург, – неужели не понятно?

Леосфен некоторое время обдумывал слова Ликурга, потом сказал:

– Молосс пойдет через Тимфею?

– Нет. Он хитер. Его пропустят иллирийцы. Пройдет к северу от Лихнида и обрушится прямиком на Линкестиду.