Скулди остановился в двери, обернулся к племяннику и бросил:

– Совсем ты меня не слушаешь, я же говорил тебе, что со временем эти связки не имеют никакого значения, ты сам начинаешь их творить. Связки нужны таким, как вы, неумехам… – И вышел из горницы.

Романов снова откинулся на перину. Вот бы дожить до тех времен, когда мое мастерство достигнет такого уровня. Ладно, проблемы нужно решать по мере поступления. Чтобы я успел отточить тот трюк, о котором говорил Скулди, мне нужно время. Можно, конечно, проваляться в постели, притворившись больным, но тогда Третьяка точно назначат десятником, и изменить уже что-то можно будет только убив его. А это не лучший способ решения проблемы в группе. Так ни одного бойца в десятке не останется. Значит, работаем по первому плану, полянина нужно вывести на время из игры и сплотить коллектив вокруг себя.

Аленка все же пришла, как Святослав и рассчитывал, вечером, видимо завершив все домашние дела. Она открыла дверь в светлицу и села на лавку, где недавно сидел дядя Скулди.

– Ты просил, чтобы я пришла? Зачем? Ты же не хотел меня больше видеть?

На этот раз Святослав решил не вставать с постели и даже не приподниматься, притворившись очень больным. Он страдальчески поморщился и, попытавшись приподняться, снова упал на перину.

– Лежи, дурной, чего дергаешься.

– Тогда в сенях ты неправильно меня поняла. Я хочу дружить с тобой, и ты мне очень дорога, не хочу этого терять.

Девочка нахохлилась, начав теребить платочек в руках.

– А я ведь думала, что ты меня в женки хочешь взять. Я понимаю, что тебе не пара, ну может, хотя бы второй. Тебе года через четыре уже жениться, а мне тогда еще рано будет. Ты женишься, она тебе первенца родит, а года через два ты и меня в жены возьмешь. Грешно это, конечно, но так многие живут, тем более что ты человек знатный, тебе положено иметь несколько жен, церковь простит.

Святослав улыбнулся. Да что она все о свадьбе да о свадьбе. Блин, малолетка, а туда же.

– А чем тебе дружба не по сердцу? Понять я все не могу.

Девчонка шмыгнула носиком и стерла слезу.

– Тебе легко говорить – дружить… А на меня все девчонки и парни косо смотрят, я же с тобой постоянно общалась. Так они и думали, что я твоя. А как ты со мной общаться перестал, все решили, что я порченая, раз тебе не нужна. Теперь меня и в жены никто не возьмет и общаться со мной никто не хочет.

Да-а, вот дела, как-то Святослав не думал о таком результате. В его представлении парни и девчонки в десять лет дружат безо всякого подтекста. А тут, оказывается, нет, они себе уже пару выбирают.

– А я думал, тебе папка мужа потом найдет… – невпопад ответил Святослав.

Девчонка опять тяжело вздохнула.

– Найдет, конечно, только ведь нелюбимый будет. Отдаст за какого-нибудь оболтуса, другой ведь меня с моей репутацией и не возьмет. Буду маяться всю жизнь.

Ладно, чего девчонке страдать. Скажу, что возьму ее в жены, лет через шесть, то есть в шестнадцать где-нибудь. Пусть пока подрастает. А там, может, у нее это поветрие пройдет, найдет себе нормального парня, по возрасту.

– Ладно, возьму тебя в жены, но только не раньше, чем тебе исполнится шестнадцать зим, а до этого ни-ни, никаких поцелуев, обнимашек. Пока не подрастешь, просто друзья.