– Конечно.

– И?

Сюретер безнадёжно махнул рукой.

– Дорогой Лайош, даже с вашим подробным отчётом о слежке, которую вы вели за мадемуазель, а потом за ней и господином Тропсом, это бесполезная затея. Вы ведь сами сказали, что единственное заведение, которое посетила убитая – «Флора», где они с кавалером встретились за ланчем. Мы были там.

– И там не подают мятного печенья, – закончил сыщик.

– Именно что. Там, правда, подают миндальное, кокосовое и имбирное, а ещё предлагают мятный чай, но это явно не то, что нам нужно. И если даже мадемуазель после того, как они с Тропсом расстались в тот день, вернулась по своим же следам обратно – в округе не меньше десятка кафе, бистро и кофеен, куда могла зайти приличная девушка, не вызывая любопытных взглядов.

– Вряд ли это вас остановило.

– Не остановило. И знаете что? Ни в одном из этих заведений не подают мятного печенья. Более того, в ближайших пекарнях его также не готовят.

– Любопытно, – задумчиво протянул Лайош. – Не думал, что у нас это такая редкость. Кстати, господин Тропс уже сознался в убийстве?

– Нет, – мрачно проворчал Ла-Киш.

– И что теперь?

– Посидит неделю в «тёмной».

– Не слишком ли жестоко для человека, который, возможно, невиновен?

– Ему надо было думать несколько раньше. До того, как спутываться с дочерью городского советника.

– А вы его спрашивали о том, как вообще завязалось это знакомство?

– Спрашивал. Господин Тропс уверяет, что это мадемуазель проявила к нему интерес.

– И?

– Что – «и»? Вы его видели. По-вашему, такое возможно?

– Ну, у всех свои вкусы и предпочтения, – заметил Шандор.

– Возможно. Но я всё больше склонен согласиться с вашими словами. Во всём этом есть что-то неправильное, – Ла-Киш повертел в пальцах трость, потом вздохнул. – Придётся проверять все возможные связи обеих девушек. Знакомых, друзей. У меня хватало забот с одним советником, а теперь они насядут вдвоём.