– Но если отправитель не хотел, чтобы я узнал его почерк – стало быть, я знаю этого отправителя.

Некоторое время в конторе молчали, размышляя над словами Шандора. Звонок телефона, внезапно прозвучавший в этой тишине, показался чересчур резким и громким. Виола потянулась было к аппарату, но Лайош покачал головой и ответил сам.

– Господин Шандор?

– Слушаю.

– Мальчик передал мне ваш ответ. Я не знаю, какие вещи были у Джима в момент гибели, но я хотел бы забрать их все.

– Я могу отдать вещи либо тому, кто подтвердит своё родство с покойным, либо тому, кто точно опишет эти вещи. Вы должны понимать, что такую претензию необходимо чем-то подтвердить.

– Я могу подтвердить её финансово. Сто крон будет достаточно?

– Нет.

– Понимаю. Пятьсот?

– Не уверен, что понимаете.

– Тысяча?

– Милостивый государь, я ведь вполне доходчиво объяснил, как обстоит дело. Это вовсе не вопрос денег.

– Вопрос принципа. Что ж, это ваш выбор.

Шандор ещё секунду-две вертел в руках замолчавшую трубку, потом аккуратно положил её на рычажки телефона.

– Всё интереснее и интереснее. За вещи покойного Хорна только что предложили тысячу крон.

Абекуа хмыкнул. Равири нахмурился. Виола, снова занявшаяся папками с документами, удивлённо посмотрела на Лайоша:

– Тысячу крон за старый бумажник?

– В том-то и дело, что звонивший предложил тысячу крон, не зная, что именно попало к нам в руки.

– Не нравится мне это, – заявил драконид.

– Мне тоже, – присоединился Вути.