– Верно. Правда, я не посвящаю клиентов в такие подробности. Они ждут от меня результатов, а как эти результаты будут получены, не должно их волновать. Кроме того, ни один суд не примет во внимание какие-то там ощущения. Так что после моих «осмотров» работа, по сути, только начинается. Нужно превратить ощущения в факты и доказательства, найти причины, приведшие к конкретным последствиям.

– Такое чувство, что для вас прошлое более живое и реальное, чем настоящее.

– Наверное, в каком-то смысле так оно и есть. Прошлое прорастает в настоящем, создаёт его. Прошлое – то, что уже случилось, и чего изменить нельзя, но с его последствиями мы сталкиваемся прямо сейчас, и прямо сейчас у нас есть шанс на перемены.

– Вы в самом деле думаете, что у нас есть этот шанс? – тихо спросила девушка, явно думая о чём-то своём.

– Уверен. Мы не всегда умеем разглядеть его, не всякому удается воспользоваться своим шансом. Но он есть.

Они в молчании пошли дальше, и только когда свернули на бульвар Северной Башни, мадемуазель Энне спросила:

– А когда вы почувствовали, что Роуз-Холл пахнет кровью?

– Когда осматривал дом вместе с Робертом.

– Почему же ничего не сказали мне?

– Чтобы вас всю ночь мучили понапрасну кошмары?

– Только потому, что я…

– Нет, не потому, что вы женщина. Я вовсе не считаю прекрасный пол слабее или трусливее. Но вас подвело бы ваше воображение.

– Моё воображение? – она остановилась, растерянно глядя на собеседника. Сыщик тоже остановился, спокойно встретившись взглядами с девушкой.

– Ваше воображение, – повторил он.

– Вы его тоже «унюхали»?

– Отчасти. Как, по-вашему, пахнет воображение?

Девушка чуть приоткрыла рот, но не нашлась, что сказать.

– Я ведь говорил, что вы нам подходите. Только не нужно думать, будто я способен «прочесть» вас или любого другого, словно открытую книгу. Это не так. Но я вполне способен составить себе представление о человеке, и, разумеется, составил представление о вас. Мне по душе то, что я «унюхал», – последнее слово Шандор выделил голосом, и Виола почувствовала, как вспыхнули от смущения её щеки. – Впрочем, бывает, что я ошибаюсь. Но редко.

Мадемуазель Энне поёжилась – утро после ночного дождя было сырым и промозглым, и по небу всё ещё низко плыли плотные серые тучи.

– Вы сказали «о человеке». А о дракониде? Или муримуре?