– На вашем месте я бы выбрал суицид, – посоветовал он напуганным до икоты программистам. – Поверьте, это меньшее из зол. Так хоть избегнете зверских мучений, а те последуют, если попадете в лапы к жрецам сатанинского культа.
Вова, не выдержав, заплакал, Петя обхватил руками голову и обрушился в бездну отчаяния. Оба поняли, что Цент прав. Лучше лишить себя жизни, чем оказаться в лапах у маньяков и истязателей.
– Владик, солнышко, ты там не уснул? – позвал Цент. – За печкой следи, дрова подкладывай. Я еще посплю, надо сил набраться. Как начнет светать, разбуди меня. Понял?
– Да, – быстро ответил Владик.
– Ну и хорошо. А вы, ребята, лучше с суицидом не тяните. Охотники за программистами и сюда нагрянуть могут.
С этими словами довольный Цент растянулся на лежанке и прикрыл глаза. После трапезы и порции издевательств он почувствовал себя значительно лучше. Цитадель пала, некромант взял верх, но жизнь, тем не менее, продолжается.
И это страшно радовало.
Глава 14
До самого рассвета Владик исправно нес вахту. Ближе к утру одурманенные Центом программисты подползли к нему, и предложили присоединиться к акту коллективного самоубийства.
– Мы все продумали, – бормотал Петя. – Больно не будет.
– Я, наверное, пас, – попытался отказаться Владик.
– Да ты что? – схватился за голову Вова. – Ты хочешь, чтобы тебя поймали охотники за программистами?
– Он прав, – поддержал товарища Петя. – Понимаю, ты боишься. Мы тоже боимся. Но лучше так, чем попасть в руки маньяков и подвергнуться диким терзаниям.
Владик покосился на спящего изверга, который последние полгода только и делал, что организовывал ему дикие терзания, и лишь вздохнул. Возможно, в словах коллег была своя правда. Что хорошего ждет его в будущем? Его могут съесть зомби. Легион может схватить его, и пустить на запчасти для себя. Злые люди могут убить его. В самом же лучшем случае, он останется рядом с Центом, а уж тот приложит все силы, чтобы несчастному программисту небо показалось с конкретную овчинку. Даже через сто лет терзатель из девяностых не забудет опустошение продовольственного склада. Всю свою оставшуюся жизнь он положит на дело мести. А это значит, что его издевательства станут более изощренными, пытки приобретут крайне болезненный характер, а масштаб голодомора резко возрастет.
– Решайся! – подбивал его Вова. – У нас уже все готово.
– Я даже не знаю… – неуверенно произнес Владик. – Тут бы нужно все хорошо обдумать.
– Да что ты обдумывать собрался? – удивился Петя. – Пока думать будешь, нас уже схватят охотники за программистами. Нам и самим умирать не хочется, но что поделаешь?
– Можно попытаться как-то выжить, – неуверенно предложил Владик.
– И зачем? Зачем нужна такая жизнь? Разве ты хочешь жить без героических рейдов? Без социальных сетей? Без любимых блогеров?
– Они были мне как семья, – всхлипнув, признался Вова. – Я смотрел их видео, оставлял комментарии, ставил лайки. Теперь их нет. И уже никогда не будет. Так зачем мне жить?