Синди Пу снова ударила меня, что было чертовски грубо, потому что я все еще не придумала точного описания того, что ее большая лошадиная задница сделала с ее платьем.
Когда она ударила меня в третий раз, я перестала смеяться и резко поднялась, чтобы встретить ее, врезавшись лбом в переносицу.
Она упала назад, а я в мгновение ока оказался на ногах.
Я все еще смеялась, это было чертовски смешно.
Одним движением пальцев я перекрыла воздух в ее легких и подошла ближе, только дважды споткнувшись о пузырьки земли.
Синди начала паниковать, хватаясь за грудь и в ужасе глядя на меня.
— Я хочу, чтобы ты сказала кое-что для меня, — шепнула я ей.
Ее глаза расширились и я ждала, что она ответит, но она не отвечала, что было чертовски грубо. Я ждала. И ждала. А в толпе кто-то бубнил, что было тоже чертовски грубо, потому что Синди все еще не сказала то, чего я от нее хотела и она посинела…
— О! — я рассмеялась и дала ей сделать вдох, который она сделала, задыхаясь, как рыба. — Я хочу, чтобы ты сказала: — Я Синди Пу и моя большая лошадиная задница выскочила из платья, как….
Ее глаза вспыхнули от неповиновения, но я снова перекрыла ей воздух, потому что не желаю этого слышать. Ни капельки.
У меня все еще не было конца этому предложению и это сводило меня с ума, но я сдалась.
— Ладно, — огрызнулась я. — Просто скажи: Я Синди Пу.
Я ждала и ждала и вот она начала кивать, как раз когда синяя птица приземлилась ей на голову и принялась танцевать. Это было чертовски странно, но она похоже не возражала.
Я снова дала ей отдышаться и улыбнулась ей, ожидая, что она скажет.
— Я Синди… какашка, — вздохнула она и я не смогла удержаться, чтобы снова не рассмеяться.
— Да, блядь, точно! — я повернулась и пошла прочь от ее голой задницы, вскидывая руки в воздух, когда танцующие пошли за мной.
Толпа разразилась криками смеха, люди поздравляли меня, хлопая по спине и заднице. Это было немного странно, но потом в углу комнаты появился гепард, играющий на гитаре и никто не обращал на него внимания.
Сильные руки обхватили меня и я повернулась в них, обнаружив, что Данте Оскура прижимается ко мне.
— Ты под кайфом, carina? — спросил он, слегка нахмурившись.
Я засмеялась, потянулась вверх, чтобы коснуться его лица, потому что я всегда хотела просто коснуться его гребаного лица и вот, похоже он тоже этого хотел, так почему бы, черт возьми, нет?