Теплые руки, которые несли меня, не помогали бороться с холодом и мои зубы дрожали, когда мы двигались в темноте.

Мы были под землей, глубоко, глубоко под землей, где черви сожрут меня, если я заблужусь. Я хихикнула при мысли об этом и тут же раздался рык мужчины, который нес меня. Он был таким сильным, таким большим и крепким. Мне показалось, что я его знаю, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому я не была уверена.

Вдруг на меня упал свет луны и я задохнулась, глядя на ее бледное лицо. Оно казалось грустным и это тоже заставило меня расстроиться. Я сделала глубокий вдох, который проникал в самую глубину меня, где все мое горе и боль ждали меня, как открытая рана. Всегда искала способ заявить о себе. Никогда не позволяя мне забыть об этом надолго.

Меня повалили на землю и я не успев вздрогнуть, больно ударилась о землю и почувствовала вкус крови, когда мне рассекли губу. Я зашипела от боли и облизнула губы, зов собственной силы был странным искушением. Могу ли я пить свою кровь? Какова она будет на вкус? Наверное, вишневая жвачка и ложь. Это все, чем я была в эти дни.

Кто-то схватил меня за запястье и резко дернул вверх, прежде чем я успела подумать об этом, я подняла голову и увидела, что чье-то лицо было скрыто под глубоким капюшоном.

Я моргнула, но они не дали мне шанса рассмотреть их поближе, прежде чем потянуть меня за собой.

— Мы идем на вечеринку? — спросила я.

— Что-то вроде того, — ответили они и я была уверена, что знаю их голос. Или нет? Это был мужчина или женщина? Теперь, когда я задумалась об этом более тщательно, я не была полностью уверена.

На деревьях закричала сова и я повернулась в ответ, пытаясь разглядеть это существо в ветвях над головой. Это был мой друг. И он хотел, чтобы я присоединилась к нему в глубоком темном лесу.

— Поторопись, Король не любит, когда его заставляют ждать.

— Я искала Короля, — пробормотала я и на мгновение я была уверена, что вижу корону, висящую между деревьями впереди нас. Но когда я рассмотрела ее поближе, это оказалась хижина. Вовсе не корона.

Я рассмеялась, поняв, насколько глупо я посчитала это короной, смеялась и смеялась до тех пор, пока мне не стало трудно дышать. Я сложилась вдвое, обхватив себя за талию и мой помощник снова заключил меня в объятия.

Перед хижиной с огромным костром, горящим между ними, нас ждала толпа плясунов в черных плащах, закрывавших их тела и скрывавших лица.

Меня опустили на деревянное крыльцо и толпа начала что-то настойчиво скандировать. Я нахмурилась, глядя на них, когда их слова начали разрушать мою защиту.

Они разрывали меня на части, заставляли снова смотреть на свое горе и держали мою голову на месте, чтобы я не могла отвернуться от них.

Не было ничего и никого, кроме бездны, которая бесконечным эхом отдавалась внутри меня.

Я увидела своего брата — это был последний раз, когда я видела его, когда он оставил меня, чтобы вернуться в академию после Рождества. Он притянул меня к себе, чтобы обнять, но я не удержалась, оттолкнула его и сказала, чтобы он не сыпал блестки мне на волосы.

Как же я скучала по блесткам в волосах.