– Указ короля Василиска Девятого, пункт десятый – палач может покинуть свой пост только в случае своей смерти или при замене. Я пришел к тебе на замену, – спокойно ответил я. И почему я вообще это помню?

– Но… но у меня казнь на вечер. Мне надо еще…

– Тебе надо снять топор со стены и пойти к приезжему цирку. Подождать немного и уехать туда, где от тебя не будут вытирать ноги монахи, где ты сможешь общаться с людьми как человек, – немного грубо сказал я. – А я сам схожу на казнь и казню всех виновных.

Палач сглотнул и отложил топор, потом немного неуверенно снял свой топор со стены.

– Я должен передать его тебе… – сказал он. И только сейчас я заметил, что он очень молод.

– Не стоит. У меня свое оружие есть. Постой. Если придется убивать – бей этим топором, не стесняйся, он тебе не раз еще жизнь спасет…

Сумерки настали очень скоро. Я все это время просто стоял у окна и ожидал. Наконец к дому палача пришли два монаха. Постучали. Я натянул наскоро сшитую маску и отпер двери.

– Палач? – удивились оба служителя света.

– Я за него, – ответил я максимально грустно. – Приболел он, у знахаря, наверно.

– А справитесь? – недоверчиво осмотрел меня второй служитель.

– Дык десять лет кабанам головы рубил, неужто человеку сложнее?

– Посмотрим. Откуда вы тут?

– Из Старгольда, жил там почитай десять лет. Да вот мамка, когда душу богу отдала, пришлось работу искать. Папки у меня почти с рождения нет, а с умной работой мне все не везло…

– Мы поняли, – нервно прервал мой гон один из монахов. – Пойдемте с нами… Вы с косой пойдете? – замерли оба, когда я вял косу.

– Ага. Я на поле много пахал, так привык. Бывает, пшеница колосится с утра, да роса тонким слоем лежит на стеблях. Взмах – и свежая…

– Мы поняли, – вновь прервал меня монах немного нервно. – Пойдемте.

В этот раз обошлось без вопросов. Меня вели посреди самых людных улиц и каждому патрулю говорили, что мы на казнь. При этом они говорили это с таким пафосом, словно они за деньгами от короля идут. Я шел, как тупой баран, и крутил головой, запоминая дорогу. Наконец мы вышли к площади с эшафотом. Мне сразу стало дурно. Вдоль стен площади было около сотни монахов со своими дубинками, что сверкали в моих глазах как фонари. Жопа. Прорываться без поддержки будет нереально.

Меня подвели к одному из монахов, который общался… с Роном?!! Лохматый монах живо разговаривал с братом Роном, который размахивал руками и говорил, как тут здорово, и святость обязательно снизойдет на этот город. Наконец незнакомый монах повернулся на меня. Я напрягся, так как ожидал подлянки от Рона, но тот отвернулся к другому служителю и стал разговаривать с ним, откалывая фразы типа «Темные твари» и «Исчадия ада».

– Это что еще за олух? – наконец спросила у моих провожатых эта святая личность.

– Замена палача. Лич приболел, вот этот согласился заменить его. – Монах осмотрел меня и косу.