– Владик, ты куда? – ласково полюбопытствовал Цент.

– У меня живот что-то прихватило….

– Ничего, потерпишь. Недолго осталось.

Прежде безмозглые, зомби в этот раз проявили тактическую хитрость. Как выяснилось, они затаились снаружи, между составом и стеной тоннеля, а другая их часть поджидала добычу в середине поезда. То, что путь вперед перекрыт, выяснила Машка, которая распахнула дверь, и едва не лишилась носа – челюсти мертвеца клацнули в каких-то миллиметрах от ее личика. Другой попытался ухватить ее рукой, третий, ползя на четвереньках, стал бесстыдно щупать за ногу. Девушка завизжала и растерялась, и если бы не вовремя подоспевший Валера, быть бы ей съеденной.

– Отходим назад, – скомандовал Цент, наблюдая за тем, как мертвецы лезут в вагон через разбитые окна. С трудом удалось подавить желание угостить зомби свинцом. Решил сэкономить патроны, авось пригодятся для тех, кому они вредят? Вместо этого взялся за лопату. Сельскохозяйственное оружие не подводило прежде, не подвело и теперь. Штык легко отрубал конечности, проламывал черепа, одному особо наглому покойнику Цент всадил его в раскрытую пасть, сделав ту натурально от уха до уха. Зомби даже не поморщился, вместо чего попытался прокусить лопату зубами.

– Отступаем! – неразборчиво орал Цент, поскольку сжимал в зубах фонарик. Руки были заняты, ими он вершил кровавую жатву. Отбиваться пока удавалось, но лишь потому, что зомби, прущие с фронта, в силу бестолковости образовали в дверях затор из своих тел. Эта живая пробка яростно копошилась, силясь прорваться и обернуться настоящей лавиной падали, неумолимой и смертоносной.

Владик больше других преуспел в отступлении, он уже выбежал в соседний вагон, осветил его фонариком и зарыдал от отчаяния. Мертвецы были и тут. Они отрезали добыче путь назад, и теперь медленно наступали, рыча и лязгая зубами.

– Проходи скорее! – потребовал Валера, волокущий под руку чуть живую от страха Машку.

– Куда? – завизжал программист.

– Эй, ну вы там чего? – донесся недовольный голос Цента. – У меня уже руки устали и лопата затупилась.

– Тут тоже зомби! – закричал ему Миша. – Они нас окружили.

– Нет предела человеческому коварству! – полным возмущения голосом провозгласил Цент. – Я к ним со всей душой и прочим ливером, а они вон как.

– Что нам делать? – вопил Владик, который отчетливо понял, что сейчас его начнут поедать заживо.

Цент не стал отвечать. Судьба программиста его волновала слабо, как и судьба остальных попутчиков, так и норовящих стать нахлебниками. Он-то знал, что нужно делать. Это был отнюдь не дебютный раз, когда жизнь ставила его в ситуацию, кажущуюся на первый взгляд безвыходной. Цент прорывался прежде, и в этот раз не планировал сдаваться на милость обстоятельствам. Могучим ударом он вынес ближайшее окно, приголубил зомби, который тут же нагло полез в образовавшуюся брешь, будто для него ее и проделали, и крикнул своим:

– Все на крышу!

– Что? – не расслышал Валера.

– Глухих повезли уши мыть. На крышу лезьте, бараны. А, ну вас к чертовой бабушке!

Цент справедливо считал, что сделал все возможное для спасения коллектива: идею придумал, до всех ее доступным образом донес. Если не сумеют выжить, это будет ни в коем случае не его вина. А его забота себя спасти. Чем Цент и занялся незамедлительно. Ныне покойная Анфиса изо всех сил старалась помешать ему в этом начинании. Лишние килограммы, набранные на ее блинах и тефтелях, тянули Цента к земле, прямо в лапы к вурдалакам, но конкретный пацан не может называться таковым, если не умеет стиснуть зубы и продемонстрировать могучую волю к жизни. Один зомби ухватил за ногу и попытался стащить вниз. Цент приласкал его пяткой по оскаленным зубам, чем напрочь лишил мертвеца возможности кормиться.

– Бейте по зубам! – поделился опытом Цент. – Не смогут кусаться, не съедят. Ну, разве что обслюнявят.

Сам он уже втаскивал себя на крышу вагона. Восхождение далось тяжело, аукалась сытая и безмятежная жизнь у домашнего очага. Пироги с мясом и оладья едва не сгубили доброго молодца.