Катя смотрит мне в глаза, пока я плавно вхожу в ее тело. Тяжело дышит через приоткрытые, влажные губы.
Рывок назад, почти до конца, и снова плавно вперед, вытягивая из ее легких весь воздух, словно через трубочку.
Еще раз. Только вхожу уже резче. И ее расслабленное тело слегка подкидывает на кровати, а глаза распахиваются. Моя женщина сочится желанием. Ей самой это непривычно. Смущается, слушая, как соединяются наши тела, будто неопытная девочка, у которой секс происходит второй раз в жизни. Вроде уже все посмотрела, но еще не знает, как может быть хорошо, потому что до этого было только больно.
Всеми силами усмиряя собственный голод, даю ей прочувствовать каждое свое движение, разный темп.
По моему позвоночнику щекотно бегут капельки пота. Он серебрится бисеринками на ее висках. Доводим друг друга до исступления. Сплетаем пальцы. Сталкиваемся языками. Хрипло дышим друг другу в рот и падаем в пропасть. Вместе.
Это охренеть как ярко и красиво. Перед глазами все плывет. Моя женщина плачет и улыбается. А я прижимаю ее к себе, размазывая теплую сперму по нашим животам. Это так интимно. До дрожи, до мурашек. Еще очень чувствительный член свободно скользит по ее коже и наш секс продолжается.
Теплые поцелуи, прикосновения, душ на дрожащих ногах и снова поцелуи, слезы, стоны. Она засыпает на моем плече, впившись пальцами в кожу в районе ребер так, как Никита держится за мою футболку.
Глава 26
Очень страшно слышать фразу: «У нее мало шансов».
Врачи пообещали сделать все возможное, чтобы Марина пережила эту операцию. О большем мы пока не говорили.
Тот врач, которого нашел для нас генерал, сделал невозможное. Он вытащил к нам трансплантолога из Израиля. Из тех, кто наблюдал Малинку здесь, никого не осталось. Сняты с должностей, арестованы. Ведется экстренная замена медицинского состава клиники. Назначен новый заведующий. Женщина. В прошлом хороший хирург. Сейчас только консультирует. Она тоже в операционной, как и целая делегация других специалистов.
Маму накачали успокоительным и положили спать в палате. Это была моя личная просьба. Пусть потом кричит на меня сколько влезет, но я не хочу ее потерять, а мы были бы близки к этому. Так что пусть лучше спит.
Рома со мной. Никита сидит напротив на кушетке, играет с любимой машинкой. Ему всего пять, но даже он волнуется за свою новую подружку.
Чтобы хоть как-то отвлечься, думаю о прошлой ночи. Изучаю свои новые чувства, ощущения, реакции тела. У моего Суворова не только глаза стихийные. Он весь состоит из нее.
Поначалу мое тело на уровне инстинктов ожидало боли. Но мой мужчина явно не зря служил в спецотряде. Он нашел какие-то скрытые рычажки и кнопки. Сделал меня открытой, податливой и это не принуждение. Рома чутко прислушивался к каждому шороху, к выдоху, вдоху и превратил нашу ночь в нечто невероятное.
Сейчас сидит рядом, переплел наши пальцы и смотрит на получившийся замок.
— Ром, — переворачиваю наши руки, потягиваю к себе и прижимаюсь губами к грубым, явно не раз сбитым костяшкам. — Ром, а расскажи мне про свою бывшую жену.
— Что ты хочешь знать? — теперь он переворачивает наши руки и прижимается губами к тыльной стороне моей ладони.
Садится полубоком. Касается пальцами моего подбородка.