— Разберемся.
— Его, козла, убить мало! — кричу я и в нетерпении свертываю газету в мухобойку.
— Я позвоню куда надо.
— Во-во! Закажи его! Слышь, что говорю? Что б завтра же!
— Слышу, слышу, — Танька уже что-то строчила в блокнот.
— Что б завтра же этого клопа забили!
Михайло Никитин, Доктор, съемочная бригада и часть персонала отдела социологии в полном обалдении наблюдали за моей истерикой-выпуском-пара-и-нервного-напряжения.
ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Быстро выдыхается и счастливо замолкает). А вы чего!?
— Снято!
СЦЕНА 6.
Отдел сценария и драматургии. На двери фото-плакат — черной икрой выложено на икре красной: «Жизнь удалась!»
ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Походит через офисное пространство). Здесь обитают наши творцы и наш самый главный сценарист — «Писатель». Это люди, которые обрабатывают социологическую волю народа, синтезируя рекомендации аналитиков, идеологов и собственные творческие задумки. После их талантливого пера не остается ничего иного, как воплощать их сценарии в жизнь. Вот уже десять лет мы стараемся, чтобы воплощение ничем не уступало первоисточнику.
ПИСАТЕЛЬ. (Стоит рядом со стеной полок заставленных офисными кружками для кофе. Среди разноцветных, разноукрашенных и разнораскрашенных кружек выделяется наиболее объемная, неправильной формы с надписью: «Неудобно? У каждого свои недостатки»).
NICOLE. (Стоит рядом с главным сценаристом, восхищенно рассматривает стенку с кружками. Окружена сотрудниками отдела). Когда я была мужчиной и депутатом в Областном Законодательном Собрании очень любила кофе. Выпивала по пять — шесть чашек в день. Но от него так портятся зубы.
ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Юмористически-таинственно). Это наш сюрприз завтрашнего дня. Наш секрет. Наш главный стратег на интеллектуальную «[Голово]ломку».
NICOLE. (Поглощена кружками, тянется к верхним полкам, говорит волнующим грудным голосом). Потрясающая коллекция.
Общий план. Медленное движение кадра от каблуков до пальчиков вытянутой руки. Общий план.
ПИСАТЕЛЬ. (Довольно). Мы собираем ее всем отделом вот уже несколько лет.
NICOLE. (Дотягиваясь до кружки «Классики не поддаются выравниванию»). Вот такую надо подарить Гурамчику.
— Василий Чапаев? — в кадр влезает человек, сквозь штатский костюм которого просвечивает военная выправка. — Я фельдъегерь из Администрации.
— Я же сказала, с вами потом! — набросилась на кремлевского почтальона помощница Михайло Никитина. — Потом с вами отдельная сцена!