— Мадам, — усмехнулась в ответ Ольга, — но вы, Мордехай, можете звать меня товарищем.

— Мы знакомы? — удивился он, крепко пожимая ей руку.

— Не думаю, — покачала она головой, с подлинным интересом рассматривая внешность "главного куратора Четвёртого Интернационала", — но мне рассказывали о вас польские товарищи.

— А, так вы, наверное, из Западного края! — с явным облегчением воскликнул Зборовский. — А я все думаю, что у вас за акцент.

"Ну, что ж, — усмехнулась она мысленно. — Западенка, так западенка, от меня не убудет".

Акцент она себе придумала сама, подслушав как-то разговор двух проституток в дешевом венском кабаке, а вышло даже лучше, чем ожидала.

— Я действительно родом из… впрочем, не важно, я давно уже оттуда уехала.

"Что скажете на это, пан Зборовский?"

— Мне передали, вы хотите видеть Льва Львовича? — спросил Зборовский, широким жестом оставляя в стороне тему, которую не пожелала поддержать незнакомка. Он даже имени ее не спросил…

"Впрочем, может быть, еще спросит?"

— Да, я должна передать ему очень важное сообщение, — спокойно сообщила Ольга, как бы случайно, заменив французское "message" на испанское "mensaje". Сообщение оно и в Африке сообщение, но произношение намекает, ведь так?

— Очень, — подчеркнула Ольга. — Лично. От товарищей из ПОУМ.

— Почему не обычным способом? — сразу же насторожился Зборовский.

— Потому что важное, — повторила Ольга. — И личное.

— Как вас…?

— Ольга, — представилась она, не дав Марку Зборовскому завершить свой вопрос. — Я не русская. Меня послал… Неважно. То есть, ненужно. Нужно поговорить с товарищем Седовым.

Как ни странно, ее фраза заставила Зборовского по-настоящему занервничать, но при этом обезоружила, "предложив" волноваться теперь еще и из-за этого.

— Хорошо, — решился он, нервно дернув углом рта. — Он… Товарищ Седов должен появиться в редакции в течение получаса. Вы можете подождать его здесь, в прихожей.

— Спасибо, товарищ Зборовский, — Ольга села на венский стул, сиротливо стоящий в полупустом помещении, и демонстративно достала пачку крепких "Gauloises".

А Седов пришел только через сорок минут, но это, в сущности, и не важно, потому что они все-таки встретились и поговорили. И встреча эта имела, как выяснилось позже, — и, разумеется, далеко не сразу — многие и разнообразные последствия, случайные и не слишком, важные и не очень, но некоторые из них оказались весьма впечатляющими. Безусловно, когда Ольга бросала свой камень, она не знала, и не могла знать, к каким результатам приведет ее бросок. C"est la vie.