«Почему я?» – Эмме не пришло в голову спросить у него о том же. В конце концов, даже если ее смутил он, позвонила-то она. И даже если удовольствие от танца было совершенно очевидно взаимным, что могла она предположить о причинах, побуждающих Пьера обнять ее? Если бы она набралась смелости и спросила, Пьер, наверное, сказал бы ей, что, как и она, он не хочет упускать возможность установить более глубокие отношения, нежели те, что порождает повседневность. И что он тоже почувствовал необъяснимую нежность поцелуя.

Они поднялись и пошли дальше. Когда Эмма обняла его за талию, Пьер испытал такое блаженство, что пришел в замешательство. Почему его так тянет к этой женщине? Ничего подобного он не испытывал уже лет пятнадцать.

– Слушай, а Баретт? – повернул он беседу. – Как ты на самом деле с ним познакомилась?

– Ничего особенного. На вечеринке в университете.

– Танцевали, потом ты ему позвонила…

– Прекрати! Дэн не умеет танцевать. Мы начали спорить о будущем управленческого программного обеспечения, очень хорошо это помню… Понимаешь, не вчера дело было.

Пресса изображала историю Дэна и Эммы как логическую последовательность объективных фактов: студенческий роман, перерыв на шесть лет, новая встреча на семинаре Эстер Дайсон, одного из гуру информатики, в Нью-Йорке. Интересная история, но мало страсти и согласованности. Она хочет семью, он против. Она ждала его, потом бросила. Точка. Только это карикатура на реальную историю. У Баретта и Шеннон много общего, прежде всего – поразительное интеллектуальное партнерство, но в жизни у них разные приоритеты и принципы.

– Я не хотела отказываться от работы во Фриско… а Дэн не хотел детей – в то время. Но это все уже в прошлом.

Судя по неуверенному тону, Пьер заподозрил, что рана была не такой уж старой, как она хотела изобразить.

– А правда, что в брачном контракте у него оговорено право раз в год проводить с тобой уик-энд? – спросил Пьер.

– Да – и не вижу в этом ничего сверхъестественного.

– Я же ничего не сказал!

– Ладно, давай прямо, – в голосе Эммы звучало заметное нетерпение, – правда, что наш ежегодный уикэнд вписан в его брачный контракт, но это не значит, что… Словом, когда он спросил об этом Амелию, она ничуть не возражала. Знаешь, она никогда не считала меня соперницей. Когда Дэн ее встретил, мы уже разошлись. Кроме того, секс в наших отношениях всегда был на вторых ролях.

Темнота скрыла улыбку сомнения на лице Пьера. Он слегка коснулся губ Эммы и ласкал ее плечи. Пьер не мог поверить, что Дэн Баретт, всегда столь страстно относившийся к интеллектуальным переменам, мог оставаться бесчувственным к ней. Но она опередила вопрос.

– Верь не верь, как хочешь, но самые яркие моменты, которые мы пережили, – наши споры после… На прикроватной тумбочке всегда стояло два бокала и бутылка вина. Выпивали половину и разговаривали всю ночь.

– Господи, о чем?

– Генная терапия, космический туризм, тайные обряды в романских монастырях…

Надо было спросить, как ее ум посмел тягаться с гением программирования, но Пьер не мог придумать достаточно мягкую формулировку, чтобы рискнуть. И опять она ответила раньше, чем он подобрал слова:

– Знаешь, я для Дэна sparring partner, не больше. Он выдвигает идею, я встречную. Или возражаю. Вношу здравый смысл в его безумства. В техническом плане, я думаю, все его важнейшие сотрудники – мужчины.

– В собственной фирме не нашлось sparring partner женского пола?