Феликс оставил сестру в одиночестве, быстро взлетев по ступенькам наверх. Сердце трепыхалось в груди, как пойманная птица. Он не думал, что придется разделить его на две половины. И одну бросить под ноги Авроре.
Лилия не скрывала ликующую улыбку. Феликс с сестрой не смогли приехать в гости, и эти выходные принадлежали только ей. Осень украсила двор теплыми желтыми красками, и Лили неспешно прогуливалась, кутаясь в мохеровый кардиган. Свежий воздух наполнял легкие запахом дождя и опавшей листвы.
Раньше двор рассекали грозные крики и понукания лошадей, когда они с братом наперегонки мчались к победе. Сейчас Эдуард работал в Париже. И Лили отчаянно скучала по единственному человеку, которому можно было признаться в собственных страхах. Хотя бы наполовину.
Лили пнула ветку, попавшую под ноги, и поежилась от воспоминаний. Давно она не сталкивалась с призраками. Если подумать, с той памятной ночи три года назад, когда она впервые разговаривала с умершим человеком, ни разу. А мать Феликса была как живая. Только почему она не могла открыто рассказать, что происходит? От кого нужно спасать Аврору? Кто загадочная «она», которую боялась женщина? Лили скрестила руки на груди, отгораживаясь от бесконечных вопросов. Не думала она, что семья Феликса так глубоко проникнет в ее жизнь. А признание в любви…
– Лили! – Мама стояла на веранде и махала ей рукой. – Отец хочет с тобой поговорить. Он ждет в кабинете.
Лилия вздохнула и неохотно побрела в сторону дома. Осенний день рисковал завершиться очередным скандалом. Стена непонимания между Лили и отцом за годы стала прочнее, и, казалось, ничто не способно ее сокрушить.
Она забежала в дом и поднялась на второй этаж, где находился домашний кабинет отца. Лили осторожно постучалась, но никто не отозвался, и она вошла. Мужчина сидел в широком кресле и задумчиво смотрел в одну точку. На черном лакированном столе лежали стопки документов. Каждая вещь – на своем месте. Все под строгим контролем в работе и в жизни.
– Папа. – Лили села напротив отца и скрестила ноги в лодыжках.
Тревожное чувство зудело между лопатками. Александр Николаевич вызывал ее в кабинет только дважды. В первый раз сообщить, что она поступает в институт финансов и экономики на заочный факультет. Второй раз – сейчас.
– Лилия. – Он очнулся и посмотрел на нее так внимательно, что она судорожно вздохнула. – Не буду ходить вокруг да около. Сегодня утром я виделся с графом. Феликс был очень любезен и, если честно, удивил меня своим вопросом.
Лили заправила локоны за уши и переплела пальцы на коленях. Облизнула губы.
– Он просил твоей руки.
Она вздрогнула. Четыре слова прострелили ее насквозь. Словно кровоточащие раны открылись на теле, и через них ускользнули все мысли, чувства и воспоминания. Лили очутилась в вакууме. Только встревоженное лицо отца не меркло перед глазами, и она из последних сил цеплялась за него. Вскоре дыхание выровнялось. Она снова провела языком по пересохшим губам.
– И что? – Она должна была предвидеть подобный поступок Феликса. После их свидания, после ночной прогулки.
Отец прочистил горло:
– Мы долго разговаривали, я не верил в его искренность, но в конце концов он убедил меня. Феликс действительно в тебя влюблен и хочет жениться. Разумеется, я дал свое благословение. Породниться с такой семьей… От подобной удачи не отказываются. Это честь!
– Честь? Только потому, что он – граф? – Лили скривила губы. Голос задрожал от ярости, в которой она захлебывалась, как в бурном море.
– А разве этого недостаточно? – Александр Николаевич вскинул брови.
– Нет. Потому что в браке участвуют двое! Двое, отец! – закричала Лили и ударила ладонями по столу. И замерла, вслушиваясь в накаленную тишину. – А мое мнение спросили? – Она пыталась взять под контроль чувства и переплела пальцы.