— Вот, что, — отвечает Дан Йорк. — Мисс Нетти останется здесь сторожить умершую. Я буду находиться в соседней комнате, чтобы прийти на помощь в случае надобности. Вы же, Званс, укутайте малютку и везите его к миссис Симонс! Наконец, вы, Лонгсворд, уходите немедленно!

— Уйти! — восклицает Лонгсворд, обнимая умершую. — Нет, нет!

— Но разве вы не понимаете, — убеждает Дан Йорк, — что Бартон придет… Палач непременно захочет полюбоваться на трупы своих жертв! И если он застанет вас здесь, то непременно убьет!

— Пусть убьет, мне уже все равно!

Дан Йорк произнес отрывисто и жестко:

— Разве та, которую вы любили, не доверила вам своего ребенка? Уходите немедленно! Как знать? Вы поступили весьма опрометчиво, приехав сюда. Вполне возможно, что эти мерзавцы приготовили вам западню… Эдвард, во имя нашей дружбы выполните то, что я сказал!

Лонгсворд поднимает голову.

— Я ухожу! — говорит он.

В последний раз он целует лоб несчастной женщины, и она, кажется, и после смерти улыбается ему…

Эванс осторожно берет ребенка.

— Я вернусь через три часа, — говорит он.

Йорк провожает их. Они выходят через отверстие еще не оконченной ограды сада…

Дан Йорк возвращается. Нетти стала на колени около Антонии. Поэт удаляется в соседнюю комнату, садится и склоняет голову на грудь…

Так проходит час. Вдруг он вскакивает. Душераздирающий крик доносится до него, крик ужаса и отчаяния.

Он бросается в комнату Антонии…