Откуда-то сверху донеслись голоса, привлекли внимание. Сердце ухнуло. Лестница тянулась вверх чуть дальше от кресла, в котором расположился Десиен. Протяжный скрип коснулся слуха, по ступеням застучали тяжелые подошвы. Из-за угла еще никто не показался, но уже прозвучал громкий вопрос на общем языке, но с незабываемым акцентом, будто говорящий плюет и харкает словами:
— Ну что, получилось?
— Нет, — раздраженно отозвался Десиен и стал тереть закрытые глаза.
Его невеста заговорила с воображаемым любимым громче. Дес повысил тон:
— Я устал разбираться в этих символах. Замерз, проголодался и засыпаю. В скверну все! Надоело ошибаться! — Крепко зажмурившись, откинулся назад и прижался затылком к спинке кресла.
С последних ступенек спустился крупный васоверг. Чадящий факел, прикрепленный к стене, осветил обезображенное шрамами лицо, два длинных рога и еще два обрубка на самой макушке. Сальные лохмы, небрежно подхваченные на затылке, скрыли в тени глубоко посаженные глаза. Васоверг толстыми пальцами прошелся по большим петлям на тулупе, расстегивая его, и приподнял мясистый подбородок. Остановился возле Десиена и вперил в меня озабоченный взгляд.
За ним следом легким шагом вбежал растрепанный балкор. Он обнимал себя, трясся от холода, кутаясь в теплую куртку, и сутулился, отчего ростом едва достигал плеча громилы. Заметив меня, вздрогнул и отпрянул. Круглыми от удивления глазами пробежался по мне взглядом и обронил какое-то слово на северном языке.
— Издеваешься? — зашипел Десиен, кривя бледное лицо и отрывая от него руку.
Его злой взгляд быстро переметнулся от собрата ко мне и превратился в такой же изумленный, как и у остальных.
— Правильно он говорит: ты надо мной издеваешься, любимый, — тут же подхватила эльфийка. — Я сильно скучаю по тебе, даже если тебя нет рядом всего миг. Мы должны быть привязаны друг к другу хотя бы илсейской паутиной.
Несмотря на опасность ситуации, моя душа хохотала, сердце ликовало, и мне с трудом удавалось удерживать улыбку. Чувства раскачивались по огромной амплитуде от дикого ужаса перед тремя мужчинами до бесстрашия и эйфории. Я в Фадрагосе!
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы выцепить взглядом кинжалы, засунутые за пояса неизвестного балкора и васоверга, и оценить уровень угрозы. Смертельная. Еще один кинжал, украшенный резными символами и запачканный кровью, лежал на свободном подлокотнике возле Десиена. Моток крепкой веревки висел за его спиной на крупном крюке. А возле лестницы громоздились ящики для овощей, лопаты и метла. Крупная сеть была наброшена поверх ящиков. Добежать до лестницы, опрокинуть эту утварь и умчаться наверх. На свободу.
Вот только добежать в таком тесном помещении, с таким врагом, как васоверг, не представляется реальным. По крайней мере, пока остальное пространство занимают еще два вооруженных балкора. Но… Спасибо Ив. Огромное спасибо! Сама о том не зная, ты прямо сейчас отплатила за все, что я сделала для тебя. Ты подарила мне шанс на спасение.
— Не пугайте ее, — с радушной улыбкой на лице отдал приказ Десиен, а потом, цедя сквозь зубы, добавил: — И, Инхар, умоляю тебя, не сверни ей шею раньше времени.
Васоверг, посмотрев на мои плечи, поморщился.
— Лем, — мягко позвал городской защитник, и балкор вздрогнул. — Не забудь про сеть.
Балкор безропотно шагнул в сторону, и Дес о чем-то прошипел на северном. Его собрат замер, а потом улыбнулся мне, бросая невинные взгляды на ящики.
— Подозрительно спокойно ведет себя эта девица, — заметил насупленный васоверг. — Из какой дыры ты ее достал? Может, и сопротивляться не будет, раз сейчас такая покладистая.
— Не знаю, откуда, но точно не из Фадрагоса. Глянь на ее рубашку. У нас таких не видел даже у приходящих изгоев. Ну, действуем?
Васоверг ухмыльнулся и кивнул, кладя руку на кинжал. В какой-то момент хотелось дать понять Десиену, что я знаю его и все прекрасно понимаю, но я отмела эту идею. Села удобнее, стараясь утаить напряжение и страх. А затем шепотом позвала маленьких союзников, настолько бесполезных, настолько слабых, что хватает и тех крох воды Истины в воздухе, чтобы призвать их даже на мертвой земле: