— Люди, — коротко напомнил Роми, кивая на стену. Сжал губы в тонкую светло-серую полоску и повернул голову ко мне. Пристально глядя на меня, без капли привычной иронии повторил: — Люди. Я не позволю вам разрушить то, что осталось после вашего же вмешательства. Если от вас потребуется жертва — вы ее принесете.
Совсем недавно он оберегал Кейела, а чуть раньше злился и бесился, зная, какая роль уготована нам в сокровищнице. Как же быстро он меняет свое мнение и приоритеты.
Под тяжестью чужой вины я ссутулилась сильнее, отвела взгляд от желтых глаз и почесала зудящий, расцарапанный затылок. Кровь присохла в волосах, пряди слиплись, спутались. Слишком много крови, слишком много ран, и они никак не заживают. Только зудят и зудят, нервируя. Когда все это закончится?
— Следи за своей миссией, Вольный, — низко прохрипел Кейел. От его голоса спину мигом покрыла прохладная, липкая испарина. — Ты не знаешь моего духа, не знаешь его желаний. Я никогда не служил ни одному из мудрецов и ничего не собираюсь менять. Они придумали жертвы, но мой дух…
— Я не позволю тебе рисковать Фадрагосом из-за нее, — прошипел Роми, вынуждая меня посмотреть на него. Он скривился в омерзении, прокручивая стрелу в пальцах, — будто я не видел, как ты ограждаешь ее от опасностей. Что бы ты ни задумал, но если ей придется умереть, я сам убью…
Кейел рванулся к Роми. Ив вскрикнула, вскидывая руки. Сердце ухнуло. Я непроизвольно заступила путь Вольному, обняла его, прижалась к нему и зажмурилась.
— Не надо, — попросила громко, а затем тише: — не надо, Кейел. Не надо.
Он сопел над ухом, сжимал меч в руке. И когда успел вытащить его? Все тело было напряжено и готово к схватке, но он не двигался и даже молчал. Молчали и остальные. Я медленно открыла глаза и увидела Елрех, тоже сжимающую свой кинжал. Если бы бой случился, на чьей стороне она оказалась бы?
— Не надо, — ласково повторила я и погладила вытянутую, как струна, спину Вольного. Потерлась щекой о его плечо, уткнулась носом в ямочку между ключиц. Ощутила стремительно бьющуюся жилку на шее и улыбнулась. Подняла голову и взглядом нашла теплые глаза. — Мне интересно, что написано дальше. Я многое слышала из вашей истории, немало видела и даже в чем-то, можно сказать, поучаствовала. Но, как правило, историю пишут победители. Возможно, здесь написано что-то, что позволит нам понять, куда исчезают Вольные. Быть может, нам с Елрех повезет спасти вас с Роми.
Я бросила быстрый взгляд на Елрех и заметила, что она прикусила губу и нахмурилась, а ее кинжал уже опущен. Раздумывает условия новой сделки? Сообщит ли о своем решении до того, как мы найдем артефакты? Найдем ли…
Надеюсь, нет.
Эгоистка… Ничего не меняется, Аня? Люди не меняются.
Шершавые губы Кейела коснулись щеки, и я мгновенно потянулась к нему навстречу. Несколько секунд нашего поцелуя никому не навредят, а затем продолжим поиск нашего спасения.
Кейел.
Ярость клокотала. В глазах темнело, воздух раскалился и его никак не хватало. О чем говорила Аня? Почти не разобрал слов из-за стука в ушах, но сейчас все проходит. Напиться бы из мягких губ спокойствия до конца жизни.
Мысленно хмыкнул. Не так уж и много осталось, да, Алурей? Или нет.
Так о чем она просила? Ей что-то было интересно…
Я заглушил неуместную тягу к теплу и ласке, отстранился от Ани и окинул ее быстрым взглядом: уставшая, потрепанная, куда-то испарился привычный энтузиазм. Разбитая в сражении за чужой мир, так еще и не видит и капли благодарности от ублюдков, рожденных тут. Лучше отвернуться до того, как посмотрю ей в глаза. Почему-то смотреть ей в глаза становится все неприятнее и неприятнее. До странного чувства в груди, будто в нем ковыряют ножом, а я выпил зелье притупляющее боль. И не больно, но без него определенно лучше.
Клинок меча с тихим скрежетом вошел в ножны, а беловолосый ублюдок вздернул подбородок. Опустил стрелу наконечником вниз, но руку не расслабил; на запыленных перчатках натянулись острые складки. В прищуре желтых глаз безошибочно читалась решимость и обещание. Больше и тверже — клятва.
Память выплюнула недавнюю угрозу шан’ниэрда — ярость забурлила снова, взбудоражила силы. Я отрублю тебе голову, выродок, до того, как ты сделаешь хотя бы шаг к нам с Аней.